Александр Дюма: Виконт де Бражелон или десять лет спустя

– Видел.

– В замке?

– Да, в замке, – отвечал Рауль, опуская глаза, потому что почувствовал в вопросе графа не одно только любопытство.

– Ах, вот как! Поздравляю…

Рауль поклонился.

– Видел ты еще кого-нибудь в Блуа?

– Видел ее высочество.

– Так. Но я говорю не о герцогине.

Рауль сильно покраснел и промолчал.

– Ты, верно, не понимаешь меня, виконт? – продолжал граф де Ла Фер, не повышая голоса, но с некоторой строгостью во взгляде.

– Я понял, отец, – отвечал Рауль. – И если я не сразу ответил, то не потому, что собирался солгать… Вы сами это знаете, отец…

– Знаю, что ты никогда не лжешь, потому-то я и удивляюсь, что тебе надо так много времени, чтобы сказать мне да или нет.

– Я могу ответить вам, только если правильно понял ваш вопрос; а если я вас понял, то вы дурно примете мои первые слова. Вам, верно, не понравится, отец, что я видел…

– Луизу де Лавальер.

– Отец, входя в замок, я вовсе не знал, что Луиза де Лавальер живет там; когда я возвращался из замка, исполнив поручение, случай столкнул меня с нею. Я имел честь засвидетельствовать ей свое почтение.

– А как зовут случай, который свел тебя с Луизой де Лавальер?

– Ора де Монтале.

– Что это за Ора де Монтале.

– Девушка, которой я прежде никогда не видал. Приближенная герцогини Орлеанской.

– Не стану более тебя расспрашивать, виконт; даже раскаиваюсь, что говорил об этом слишком долго. Я просил тебя избегать встреч с Луизой де Лавальер и видеться с нею только с моего позволения! О! Я знаю, ты сказал мне правду, что не искал случая встретиться с нею. Случай был против меня: я не могу обвинять тебя. Довольно того, что я уже говорил тебе несколько раз об этой девушке. Я ни в чем не упрекаю ее. Бог мне свидетель Только в мои намерения не входит, чтобы ты бывал в ее доме. Еще раз прошу тебя, милый Рауль, хорошенько это запомнить.

Ясные и чистые глаза Рауля потемнели, когда он услышал эти слова.

– Теперь, друг мой, – продолжал граф с ласковой улыбкой, обычным своим голосом, – поговорим о другом. Ты сейчас возвращаешься на службу?

– Нет, я могу пробыть целый день у вас. К счастью, принц дал мне только одно поручение, вполне отвечающее моим желаниям.

– Король здоров?

– Да.

– А принц?

– Как всегда.

Граф, по старой привычке, забыл о Мазарини.

– Хорошо, Рауль Так как ты сегодня принадлежишь мне, то и я посвящу тебе весь день Обними меня, еще… еще! Ты у себя дома, виконт… А! Вот и наш старый Гримо!.. Гримо, поди сюда! Виконт хочет обнять тебя.

Старик не заставил себя просить и подбежал к юноше с распростертыми объятиями. Рауль бросился к нему навстречу.

– Не хочешь ли пройтись по саду, Рауль? Я покажу тебе новое помещение, которое я велел приготовить для тебя на время отпуска Пока мы будем смотреть зимние посадки и новых верховых лошадей, ты расскажешь мне о наших парижских друзьях.

Граф сложил рукопись, взял сына под руку и прошел с ним в сад.

Гримо задумчиво посмотрел вслед Раулю, почти коснувшемуся притолоки, и, поглаживая седую голову, задумчиво прошептал:

– Вырос!

Пока граф де Ла Фер будет осматривать с Раулем новые постройки и недавно купленных лошадей, попросим читателя вернуться с нами в Блуа, чтобы присутствовать при необыкновенном волнении, охватившем город.

Первыми жертвами новости, привезенной Раулем, стали гостиницы.

В самом деле, король и двор приедут в Блуа; это значит – сто всадников, десять карет, двести лошадей и столько же слуг, сколько господ. Где поместятся все эти люди? Где расположатся соседние дворяне, которые, может быть, приедут через два-три часа, как только до них дойдут вести, расходящиеся, как круги от камня, брошенного в спокойную воду?

Еще утром Блуа был спокоен, как самое тихое озеро; но при известии о прибытии короля город вдруг наполнился шумом и суетой.

Повара под надзором дворецких отправились из замка в город покупать провизию Десять курьеров поскакали в шамборские лавки за дичью, на бевронские тони за рыбой, в шевернийские оранжереи за цветами и фруктами.

Из кладовых вытаскивали ценные ковры и люстры на золоченых цепях, целая армия слуг мела дворы и мыла каменную облицовку замка, в то время как их жены собирали полевые цветы за рекой Чтобы не отстать от замковой челяди, весь город принялся приводить себя в порядок с помощью щеток, метелок и воды.

Канавки верхнего города, беспрерывно наполнявшиеся водой, в нижнем городе превращались в потоки, а мостовая, часто весьма грязная, теперь была вычищена и блестела под лучами солнца.