Валерий Шамбаров - Белогвардейщина. Параллельная история Гражданской войны

Все эти причины были, конечно же, недостаточными, чтобы из-за них бунтовать, проливать кровь, совершать переворот. Но сказались факторы иного свойства. К началу XX в. значительная часть русского дворянства, интеллигенции, учащихся, оказалась заражена западными либеральными и демократическими теориями. Идеализировали Англию, Францию, искренне считали, что и для России будет лучше перестроиться по иноземным образцам. Слабели устои Православия. Многие начинали воспринимать веру на уровне красивых народных обычаев. Другие и вовсе отбрасывали ее. Слепо перенимали зарубежные оценки событий, чужие взгляды. Русские особенности государства, власть царя, Церковь, безоглядно относили к «реакционным институтам», а все, что противостоит им, причисляли к «прогрессивному». Доходило до того, что суды присяжных симпатизировали революционерам и террористам, оправдывали их под общие овации.

Очень быстрое промышленное развитие России тоже дало побочные эффекты. С одной стороны, набрали вес крупные предприниматели и банкиры. Изрядно округлив состояния, они потянулись к политической власти – такой же, как у их западных коллег. Эти деятели верховодили в Государственной Думе, организовывали и финансировали оппозицию. Выдвигали проекты реформ, чтобы самим дорваться к рычагам управления страной. А с другой стороны, промышленный бум привел к значительному росту числа рабочих. Не только квалифицированных, но и чернорабочих, люмпенов, случайного сброда. Подобная публика скапливалась в фабричных центрах, где можно найти временные заработки. Война усугубила этот процесс. Лучшие рабочие-патриоты уходили в армию. Даже те из них, кто имел броню на оборонных заводах, вставали в строй добровольцами. А на их места потянулись шкурники, именно в поисках брони. Для агитаторов и смутьянов формировалась самая подходящая почва.

Накопились противоречия и в деревне. Столыпинская реформа велась как раз по западным образцам. Но русские крестьяне не успели превратиться в крепких собственников-фермеров. Зато традиционные деревенские общины были разрушены. Люди утрачивали чувство единства, взаимопомощи, плеча соседей. Земля, прежде общая, становилась предметом раздоров. Разорившиеся крестьяне завидовали удачливым соседям, видели в них хищников, как бы обокравших односельчан.

А на всех этих слабостях успешно играли враги России. Ее внутреннее разложение во многом стало результатом целенаправленных диверсий. К началу XX в. правительства и спецслужбы великих держав уже отработали подобные методики – поддержать оппозицию, возбудить недовольство, спровоцировать волнения. Против России разрушительные технологии впервые были опробованы в период Русско-японской войны. Недовольство стало нагнетаться искусственно. Зарубежные газеты, а с их подачи и российские, всячески раздували масштабы поражений, было спровоцировано «Кровавое воскресенье». Советники царя настояли на реформах, был издан Манифест от 17 октября, превративший Россию в конституционную монархию, даровавший ей политические свободы. Но это лишь подлило масла в огонь, революционерам открылась дорога для легальной деятельности. И в тот самый момент, когда наши армии на Дальнем Востоке готовились к решительному наступлению на врага, тылы были взорваны революцией.

Но в России еще возобладало здоровое начало. За веру, царя и Отечество поднялись патриоты, казачество, подавляющая часть вооруженных сил. Мятежи были легко подавлены. Правительство возглавил Петр Аркадьевич Столыпин. Не считаясь с воплями разбушевавшейся общественности, с мнениями иностранцев, он не побоялся разогнать слишком радикальную Думу. Ввел военно-полевые суды, ценой жизни немногих погромщиков и террористов остановил вакханалию анархии и преступности. Страна быстро преодолела раздрай, вновь упрочила положение на международной арене, продолжалось ее мирное развитие.

Однако в этот же период, в 1907–1914 гг., усилилась раскачка государства. Ее вели и Дума, и либеральная пресса, принадлежащая российским толстосумам, и революционеры, а за ними стояли зарубежные покровители. Грянула Мировая война, и разрушительные технологии были запущены на полную катушку. Германия и ее сателлиты внедрили широкий план по развалу тылов противника. Радикальные революционные партии, сепаратистов, националистов напрямую брали на содержание. Ряд российских банков и фирм были тесно связаны с германскими, через них шло финансирование, осуществлялись экономические диверсии. Из-за границы проникала агентура: в разгар войны двери в нашу страну были широко открыты, в нее можно было свободно попасть через Швецию и Финляндию, входившую в состав империи, но не подчинявшуюся ее юрисдикции (именно из-за этого самому сильному разложению подверглись Балтфлот и Петроград).