Томас Клири - Китайское искусство войны. Постижение стратегии

В ту же ночь цзиньская армия повернула обратно. Вот почему в “Дао дэ цзине” сказано: “Тот, кто может принять позор всех людей, зовется правителем государства”».

В «Хуайнань-цзы» есть еще одна история, иллюстрирующая вытекающий из предыдущего принцип «Искусства войны», а именно, что если соперничество приводит к конфликту, то даже в победе может присутствовать утрата, что в последующем, даже если соперничество закончилось, может привести к еще большей беде:

«Правитель царства Вэй спросил своего министра о причинах, приведших к гибели одного из государств. Министр ответил: “Постоянные победы в постоянных войнах”.

Правитель Вэй спросил: “Государство, одерживающее постоянные победы в постоянных войнах, можно считать благополучным. С какой стати этому быть причиной его гибели?”

Министр сказал: “Там, где постоянно воюют, народ слаб; там, где постоянно одерживают победы, правители высокомерны. Дайте высокомерным правителям повелевать слабым народом, и едва ли найдется такое государство, которое бы не погибло”».

Со временем весь широкий спектр китайских представлений относительно практического искусства жизни был унаследован чань-буддизмом, подвергшим внимательной и строгой проверке взгляды всех школ с тем, чтобы установить их сущность и смысл. Поэтому неудивительно, что одно из наиболее ярких описаний иерархии китайских философий войны содержится в трудах блистательного буддийского мыслителя XI столетия Мин-цзяо, ученого, историка и одновременно знатока чань-буддийской мистики:

«Оружие предназначено для использования против преступников; использование оружия исходит от гуманности и основано на справедливости. Оно исходит от гуманности в том смысле, что проявляется сострадание к тем, чьи жизни уничтожаются; оно основано на справедливости в том смысле, что кладет конец жестокости.

Когда жестокость останавливается справедливым образом, то возникает взаимная гармония, а не взаимная смута. Когда к тем, чьи жизни уничтожаются, проявляется сострадание, то и планы составляются для того, чтобы поддерживать жизнь, а не сеять смерть. Вот почему военные походы идеальных правителей древности называют правильными наказаниями и справедливыми свершениями.

Когда согласие среди людей пошло на убыль и наступила эпоха Борющихся царств, изменился характер военной стратегии; о гуманности и справедливости забыли, и вместо этого война стала основываться на жестокости и предательстве. Сильные государства никто не мог приструнить, самомнение государств-гегемонов росло вместе с численностью их армий, жадные государства оружием сеяли хаос, алчные государства использовали свои армии, чтобы нападать на других.

“Война – отвратительное деяние, и благородные прибегают к ней только тогда, когда избежать ее невозможно”. Вот почему совершенномудрые древности ценили нравственную силу, а не военную. Вот почему понимающие военную стратегию не должны управлять Поднебесной в одиночку.

“Облачиться в доспехи – это не путь добиться благосостояния в государстве; это способ покончить с жестокостью”.

“Погибшее государство ведет войну оружием; государство тирана ведет войну коварством; государство подлинного вана ведет войну гуманностью и справедливостью; империя ведет войну добродетелью; идеальное государство ведет войну недеянием”».

Другой представитель чань-буддизма, тоже блестящий ученый и поэт, добавляет к представленному выше описанию философии войны некоторые детали. Его наблюдения и мысли облечены в прекрасные стихи, которые он писал в неприступных горах, где скрывался после того, как стал жертвой клеветы. В его глубоком подходе к истории и беспристрастном понимании красоты и трагедии столкновения различных интересов, пронизывающих человеческую жизнь, также зримо ощущается даосский элемент, ставший неотъемлемой частью наследия чань-буддизма.

Впечатления от прочтения истории

Причитания солдатской жены