Артем Рудницкий - Виткевич. Бунтарь. Солдат империи

На выпускной церемонии летом 1822 года ученик четвертого класса Ян Виткевич выступил с пространной речью с благодарностью преподавателям и, конечно, «Всемилостивейшему благодетелю, царю Александру I». Ничто не предвещало той бури, которая разразилась в Крожах спустя полтора года.

Все переменилось, когда Виткевич и несколько его одноклассников, учеников шестого класса – Циприан Янчевский, Виктор Ивашкевич, Феликс Зеленович, Сухотский и Алоизий Песляк – создали тайное общество «Черные братья». Почему придумали такое название? Потому что все поляки – братья, а черные – потому что «темная ночь опустилась над отчизной», и в ее тьме черный цвет сделает невидимыми тех, кто будет готов на все, «даже на пожертвование жизнью во имя нашего дела…» [42] Там же. С. 17. .

В появлении гимназического тайного общества тогда нельзя было усмотреть что-то необычное. О революционных настроениях в России в преддекабристскую эпоху известно, тайные общества возникали чуть ли не повсеместно и польско-литовские земли не были исключением. Стремление избавиться от самодержавного гнета проявлялось там с особой силой, ведь целью было не только социальное, но и национальное освобождение.

Польше, перешедшей после Венского конгресса 1815 года под управление России, даровали конституцию, тем не менее поляки чувствовали себя обделенными. Они еще могли как-то терпеть царского наместника и командующего отдельным Литовским корпусом цесаревича Константина Павловича (брата Александра I), слывшего либералом, но его ближайшего советника сенатора Николая Николаевича Новосильцева люто ненавидели. Именно этот деятель явился вдохновителем репрессий в Литве в 1823–1824 годах.

В Виленском университете были организованы общества филоматов, филаретов, «лучистых» [43] Филоматы – любители науки, филареты – любители добродетели (греч.). Члены общества «лучистых» верили в то, что просвещение будет распространяться подобно тому, как солнце распространяет свет и тепло своими лучами. и множество других патриотических и просветительских объединений. Они проповедовали любовь к науке, добродетели, но также распространяли революционные идеи. В этих обществах, в числе других интеллектуалов и литераторов, состояли Адам Мицкевич и Томаш Зан.

Строки из «Песни филаретов» Мицкевича:

Власти приступили к искоренению «образовательной фронды» после того как з мая 1823 года, в годовщину польской конституции [45] Имеется в виду конституция Польши з мая 1791 года. , ученик пятого класса Виленской гимназии М. Платтер мелом написал на доске: «Нынче 3 мая». Два других ученика добавили: «О, сладостное воспоминание!», «Да некому помочь» [46] Вильна 1823–1824. Перекрестки памяти. Иоахим Лелевель. Новосильцев в Вильне. Иван Лобойко. Мои воспоминания. Минск, 2008. С. 22. . Платтера и его одноклассников отдали в солдаты, всю губернию захлестнула волна арестов.

В сентябре 1823 года филоматы, филареты и «лучистые» были разоблачены и преданы суду. Это был крупнейший студенческий политический процесс в Европе того времени. Двадцать человек приговорили к тюремному заключению или ссылке. Случившееся можно было квалифицировать как «преднамеренное и циничное удушение Виленского университета, центра науки и культуры», «жестокую расправу с лучшими из его студентов» [47] Ю. Снежко. Рец. на книгу «Перекрестки памяти. Вильна 1823–1824» //http://www.literatura.fif.vu.lt/wp-content/uploads/2011/11/ Lit_50_2_116.pdf. .

Взяли Соболевского, который принадлежал к обществу филоматов. В виленской тюрьме он оказался в компании со своими единомышленниками – Адамом Мицкевичем, Антонием Фриендом, Адольфом Гедройцем, Адамом Сузиным и другими вольнодумцами.

Известие об аресте любимого учителя всколыхнуло учеников крожской гимназии. До той поры они ограничивались чтением запрещенной литературы и стихов «возмутительного содержания», теперь же решили перейти к активным действиям, чтобы растормошить полусонный городишко.

«Крожи, крохотный городок с полутора тысячами жителей, затерялся в медвежьем углу Литвы. Но, тем не менее, гимназисты – все горячие польские патриоты – с неослабным вниманием следили за тем, что происходило в Польше, и были охвачены страстным стремлением к возрождению Речи Посполитой – свободной, сильной, славной…» [48] М. Гус. Дуэль в Кабуле. С. 8. .