Алёна Воробьёва - Привкус прошлого

– Свет…

– Дорогая, я догадываюсь, о чём ты хочешь спросить, но сразу скажу, что данную тему мы развивать не будем. Если доверишься Серебрякову, через неделю даже не вспомнишь про Макса. А забыть его – твоя цель. Помни об этом.

Ближе к двум часам ночи пришло некое смирение с ситуацией. Лена успокоилась, отругала себя за слабость и, в конце концов, полностью перепоручила своё настроение Артёму, который всё это время не сводил с неё глаз и довольно улыбался. Часом позже друг торжественно объявил, что они возвращаются домой.

Пока Серебряков опять разводил огонь в камине, девушка, сидя на диване, растирала гудевшие от каблуков ноги. Единственным желанием было добраться до кровати. Лена практически не спала две ночи, нервы потихоньку сдавали, мысли о Максиме никак не уходили из головы, и всё это сливалось в какой-то огромный единый ком, который грозил раздавить её.

Артём закончил возиться с камином, скинул с себя рубашку и майку, ушёл на кухню и вернулся уже с двумя бокалами вина, один из них молча протянув подруге.

– Не хочу, Тём, спасибо, – Лена благодарно улыбнулась, но проигнорировала приглашение.

– Ты меня уважаешь? – насупился Серебряков.

Деваться было некуда. Обидеть человека, который отложил ради тебя свои дела, старался весь день развеселить и проявлял несвойственную в другое время заботу, подло. Лена приняла бокал, собираясь сесть поудобнее, но Артём, едва высвободив руку, тут же бесцеремонно стянул девушку с дивана на белый пушистый ковёр, больше похожий на чью-то шкуру. Очутившись внизу, в объятиях артиста, она лишь усмехнулась:

– Всё-таки ты очень наглый тип, Артём Серебряков!

– С тобой по-другому нельзя, – хмыкнул друг и, легонько чокнувшись бокалом, добавил: – С днём рождения, детка! Будь счастлива!

От пожелания в горле внезапно встал ком, на глаза навернулись слёзы. Ещё пару дней назад она действительно была абсолютно счастлива: просыпалась от поцелуев любимого «жаворонка»; откладывала в сторону рабочие документы и передвигала встречи, потому что Макс с многозначительной улыбкой мог войти в кабинет или не выпустить её из дома, объявив, что «у них есть дела поважнее»; падала в объятия Воробьёва после его возвращения из спортзала; готовила ужин, хлопая парня по рукам за регулярные попытки стащить со стола что-нибудь съестное во время процесса; засыпала под его нежное мурлыканье над ухом… По щекам протянулись блестящие солёные дорожки… Почему всё так произошло? Как Максим мог предать, если постоянно твердил, что безумно её любит? Неужели можно так врать?

– Малая, прекрати реветь, – строго сказал Серебряков, осушив бокал и отодвинув его в сторону.

– А ты перестань называть меня «малая», – стараясь взять себя в руки, Лена вытерла слёзы. Артём прав, предатель не стоит испорченной нервной системы, как бы она не любила. – Я на три года тебя старше!

– И что? Данное понятие не связано с разницей в возрасте. Это ощущение тебя как девушки. Поэтому как называл тебя «малая», так и буду называть, – упрямо заявил певец.

– Ты же знаешь, что меня это бесит!

– Малая, конечно, знаю! И это ещё один веский повод тебя так называть, – друг растянул нахальную улыбку.

– Какой же ты…

– Классный? Да, спасибо, я в курсе.

Лена засмеялась. Самооценки товарищу точно не занимать. Девушка поставила бокал с вином подальше, обняла парня за шею и поцеловала в щёку.

– Ну, наконец-то, принцесса развеселилась! Придворный шут справился со своей миссией.

– Ты не шут, – Лена, не расцепляя рук, посмотрела на прищурившегося в ожидании Артёма. – Ты мой друг.

– Не торопись определяться со статусом…

Серебряков притянул девушку к себе и, едва успев оставить на её губах лёгкий поцелуй, чуть отодвинулся в ожидании реакции. Лена опустила глаза. Не то, чтобы она не ожидала такого, просто насколько это всё правильно? Да, они оба свободны. Да, они определённо нравятся друг другу. Но любит-то она по-прежнему Макса… Впрочем, как раз это чувство и надо в себе убить, пока оно не убило её… Размышления прервал Артём, который решил, что если за подобную наглость ему не съездили по физиономии в первые пять секунд, то поступок автоматически приравнивается ко вседозволенности. Поэтому через мгновение девушка вновь почувствовала на губах чуть терпкий от вина вкус поцелуя – сначала осторожного, проверяющего, затем всё более настойчивого и уверенного. Рука вдохновлённого ответом Артёма скользнула под платье, но тут же замерла, чтобы вновь проверить реакцию. Никакого сопротивления. Лена прижалась к другу, пытаясь заглушить нарастающую в груди боль от всего происходящего. Если она не пересилит себя, то так и будет мучиться. Клин клином… Остальные методы не работают… Проверено.