«С половины декабря, – писал В. Козлов из Мукдена 6 января 1905 г., – о набеге говорили уже более определенно. Числа 22-го уже не было сомнения – генерал Мищенко идет на Инкоу. В день выступления генерала Мищенко в набег пришедший в Мукден с правого фланга китаец говорил французскому миссионеру, что «сегодня вся конница уходит в Инкоу, хотят сжечь все склады».
Само формирование громадного вьючного транспорта и сбор его в Сифонтае для участия в набеге не могли пройти незамеченными со стороны местных китайцев, а значит, стали известны и японцам.
Генерал Оку в приказе по 2-й японской армии еще от 6 (19) ноября 1904 г. § 3 предупреждал, что скоро наступает зимний сезон, удобный для нападения неприятельской кавалерии.
Передвижение частей отряда на сборный пункт в Сифонтай было произведено совершенно открыто: донцы шли вдоль линии передовых постов, поднимая облака пыли; заметив эту пыль, японцы обстреляли ее артиллерией.
У драгун на Тайдзыхе.
Наконец, сам выбор направления движения отряда не удовлетворял, как отмечено выше, условиям скрытности, так как путь отряда проходил вблизи японских застав. Бесцельные бои при встрече с этими заставами также способствовали обнаружению движения конного отряда и присутствия в нем артиллерии (даже против хунхузов вызывалась артиллерия).
У драгун на Тайдзыхе.
Майский набег происходил в тех же условиях – полного отсутствия скрытности. Уже после смотра главнокомандующим Кавказской казачьей дивизии у Гунчжулина 25 апреля стало известно о назначении дивизии в состав конного отряда Мищенко – для действий на правом фланге 2-й армии. 29-го утром дивизия выступила из Бамиенчена, крайнего правого фланга 2-й армии на Гуюши (переправа через р. Дун-Ляохе), оставив весь колесный обоз в Бамиенчене, что ясно указывало местному населению на участие дивизии в дальнем набеге. К вечеру 30 апреля дивизия пришла в Ляоянвопу на границе Монголии, только что занятую в тот день Забайкальской казачьей бригадой после боя с хунхузами и спешенными японскими драгунами. В Ляоянвопу отряд собирался почти на глазах японцев в течение нескольких дней, привлекая на себя внимание японцев высылкой разъездов, стычками с хунхузами и японской кавалерией.
У драгун на Тайдзыхе.
Следовало или идти в набег безостановочно (из Бамиенчена), чтобы не давать японцам ни одного лишнего дня для отдачи соответствующих распоряжений, или же, наоборот, остаться в Ляоянвопу в течение 10–14 дней, чтобы в сборе конного корпуса выступом впереди правого фланга русских армий японцы могли видеть лишь удлинение общего фронта против переброшенной за р. Дун-Ляохе 7-й японской дивизии, занимавшей окрестности Кайпина (такова и была роль конного отряда по возвращении из набега – вплоть до конца кампании). Затем, когда японцы свыклись бы с присутствием конницы впереди их левого фланга и деятельность их тыловых учреждений начала бы нормально функционировать, быстрым налетом наскочить на их коммуникационные линии.
Направление движения конного отряда от Ляоянвопы было выбрано, как отмечено выше, неудачно, так как все время выводило отряд на расположение японских частей, сначала на левый фланг передовой линии, затем в ближний тыл.
У драгун на Тайдзыхе.
Японцы, видимо, ожидали движения конного отряда в обход их левого фланга и действий в тыл. Для них было важно выяснить, куда именно направляется отряд, то есть в ближний или дальний тыл, – и отряд своим движением точно указывал японцам путь и цель действий. По мере движения конного корпуса к югу с целью проникнуть в неприятельский тыл японцы все южнее и южнее выдвигали навстречу небольшие отряды, которые его задерживали. Так, части 49-го резервного пехотного полка, остановившие 7 мая движение отряда на этапную линию армии Ноги Шифусы – Факумынь, заняли позицию в ночь с 7 мая, накануне боя. Прежняя этапная линия японцев от Синминтина на Факумынь была временно закрыта и перенесена по р. Ляохе до Шифусы и дальше по Мукден-Факумынской дороге дней за десять до прихода конного корпуса, что совпадает со временем выступления Кавказской дивизии из Гунчжулина.
Читать дальше