Алексей Филатов - неВойна

Из зеркала на него глядел покойник. И Сергей ему улыбнулся.

Он вытер глаза и лоб рукавом и прикоснулся к карману, где лежала фотография деда.

– Дед, ты меня слышишь? Знаю, что слышишь. Сегодня я постараюсь сделать все как надо. Чтобы тебе не было за меня стыдно. Я не подведу тебя, дедушка. Прости меня, если что не так.

ДЕД

– Сережка, ты кроликов покормил?

– Да, дедушка, покормил. А в клетке, где Машка с крольчатами живет, один крольчонок, серенький такой, выскочил из гнезда, по клетке туда-сюда, меня увидел – испугался, уши прижал – и шасть обратно. Смешной такой.

– Ты туда не лазай пока. Я тебе говорил: мать чужой запах учует – может не принять. Пойди курам насыпь, что тут осталось.

– Хорошо, деда. А потом на остров, с ребятами, ладно?

– Добро. Чтоб к ужину как штык!

Остров был Сережикным любимым местом отдыха. Туда не забредали коровы, не приезжали на пикники шумные компании. Там можно было загорать на берегу, прятаться в кустах или играть в Чапая, закидывая наступающих белогвардейцев комьями ила.

Раньше родители брали Сережу с собой к Черному морю. Он с нетерпением ждал этого путешествия. Жизнь на море была волшебной сказкой. Скалы превращались в корабли, уступ на берегу – в капитанский мостик, полотенце – в парус. Его игрушечные солдатики штурмовали бастионы, опускались под воду и взбирались на холмы. Днем, когда Сереже полагалось спать на прохладной террасе, которую они снимали, он тайком читал книжки про приключения, которые они с отцом выбирали в местной библиотеке. На обложках мелькали Фенимор Купер, Александр Беляев, Джек Лондон, Александр Грин… Он хотел быть похожим сразу на всех его любимых героев и взахлеб пересказывал отцу самые яркие сюжеты.

А в этом году мама сказала, что они не смогут поехать на море, и его отправили на все лето к дедушке с бабушкой. Они жили на окраине Майкопа, что считалась уже деревней. Сережа и раньше приезжал сюда. Дом был на четыре семьи; это жилье дали дедушке, когда он еще служил. В бревенчатой избе с огромной печкой было уютно. Пахло то блинами, то пирогами, то хлебом, который по праздникам бабушка пекла сама. Из окна открывался вид на горы, а не на соседнюю панельную девятиэтажку, как в их городской квартире. Тут даже воздух был другой. А запахи! Ни с чем не сравнимый запах дров, пряный аромат сушеных трав, теплый запах хлева. Даже ржаная буханка из магазина тут казалась вкуснее.

Потом в деревню провели газ, на кухне поставили АГВ 3 3 Агрегат газовый водонагревательный. , по комнатам протянули трубы, а дед с отцом соорудили пристройку и установили туда ванную – верх роскоши в этих краях.

По утрам за окном кричали петухи, блеяли козы, со двора выводили коров и деревенский пастух гнал стадо на луга, к реке, через железку, в обход воинской части. Мальчишки бегали к воде напрямки, перелезая через высокий бетонный забор.

– Серега! – в калитку просунулась голова соседского Пашки. – Мы с Жоркой купаться идем. Ты с нами?

– Сейчас. Курей докормлю – и выйду.

Пашка с Жоркой были соседскими погодками, с которыми Сергей особенно сдружился в это лето. Они вместе играли, вместе лазили на гору за ежевикой, вместе ходили купаться. Они-то и показали «городскому» короткий путь на реку – через воинскую часть, где размещалась 9-я мотострелковая дивизия 4 4 В 1992 году на ее базе будет сформирована знаменитая 131‑я отдельная мотострелковая Краснодарская Краснознаменная, орденов Кутузова и Красной Звезды Кубанская казачья бригада, которую также называли «майкопской», по месту дислокации. .

– Айда через забор! – Пашка сплюнул на рельсы уверенно направился к бетонной ограде.

– А не заругают? – засомневался Сережа.

– Не боись, пацанов не трогают. Сам увидишь. Лезь давай.

Сергей с трудом вскарабкался на забор. Сандалии скользили по гладкой плите, нагретый на солнце бетон обжигал руки. Пашка помог ему забраться наверх.

То, что он увидел за забором, поразило его. Огромные асфальтированные плацы, окаймленные черно-белыми свежевыкрашенными бордюрами, надраенные армейские грузовики с большущими колесами, но главное – в части кипела жизнь. На плацу маршировали солдаты – не те оловянные и пластмассовые солдатики, что покупал ему отец и с которыми он до сих пор играл в свободную минуту, а настоящие – в бухающих по асфальту сапогах, выцветших пилотках с алыми звездочками и с горящими на солнце пряжками ремней. Чуть поодаль другие, скинув гимнастерки, тренировались на спортплощадке. Слышались короткие команды.