Николай Лузан - Рожденные Смершем

У Леонида Георгиевича, так же как и у Антонины Григорьевны, после окончания школы не возникало сомнений, что надо продолжать учебу в вузе. И он, паренек из сельской глубинки, набравшись смелости, отправился покорять столицу – Москву, надеясь осуществить свою заветную мечту: стать кадровым военным – офицером Красной армии. Как оказалось, не боги обжигают горшки, Леониду Георгиевичу удалось поступить в один из самых престижных военных вузов – академию связи. Во время учебы он и сокурсники не были обделены заботой государства. Она тронула Леонида Георгиевича до глубины души.

«…как окончившего школу с отличием, меня приняли в Академию, дали бесплатное место в общежитии и стипендию – 150 рублей. Этих денег хватало на скромное, порой полуголодное, но в целом безбедное существование <���…>

Я был поражен щедростью государства и дал себе слово оправдать доверие. С рвением и усердием я набросился на выданные учебники<���…>» [7] Л.Г. Иванов . Правда о Смерше. М.: 201 5. С. 61. .

Будущим защитникам Отечества государство отдавало последнее, и тому были причины. На календаре был 1939 год, на западных и восточных рубежах СССР все чаще вспыхивали зловещие всполохи грядущей войны.

Поражение японских войск, которое они потерпели в мае-сентябре 1939 года в боях с частями Красной армии и армией Монголии на реке Халхин-Гол и озере Хасан, не отрезвило политиков и военных в Токио. Они продолжали вынашивать замыслы захвата советского Дальнего Востока, Восточной Сибири. С этой целью узким кругом генералов в обстановке беспрецедентной секретности был разработан план «Кантокуэн» («Кантогун токусю энсю» – «Особые маневры Квантунской армии»). В Токио только и ждали подходящего момента, чтобы привести его в действие.

Одновременно угроза войны для СССР нарастала и со стороны союзника Японии – фашистской Германии. В Берлине после головокружительных успехов военных кампаний против Польши, Дании, Бельгии, Нидерландов и Франции, армии которых не смогли противостоять натиску вермахта, были наголову разбиты, уже помышляли о мировом господстве. На пути к нему основным препятствием являлся СССР, поэтому по указанию Гитлера штаб главного командования сухопутных войск Германии приступил к разработке плана «Барбаросса» – «молниеносной войны» и разгрома Красной армии.

Несмотря на, казалось, непроницаемую завесу секретности, окутывавшую эти захватнические замыслы, они стали достоянием советского политического руководства. Первая разведывательная информация о том, что в конце 1936 года состоялось совещание высших руководителей вермахта, где обсуждались планы войны против СССР, поступила в Кремль в начале 1937 года. Она носила общий характер, в ней отсутствовали данные о сроках нападения, направлениях главных ударов и степени готовности Германии к войне.

Позже, вслед за этой информацией из надежных разведывательных источников, последовало подтверждение захватнических планов фашистской Германии. Ее предоставили убежденные антифашисты – агент «Корсиканец», старший правительственный советник имперского министерства экономики, и агент «Старшина», сотрудник разведотдела люфтваффе. Они входили в знаменитую советскую разведывательную сеть в Германии, известную в истории как «Красная капелла». Их данные красноречиво свидетельствовали о неизбежности войны и не вызывали в Кремле сомнений в достоверности. Представил эти сверхважные материалы будущая легенда советских спецслужб резидент в Германии Александр Коротков.

В это же самое время резидент советской разведки в Токио «Рамзай» – Рихард Зорге сообщал о готовности военно-политического руководства Японии приступить к реализации плана «Кантокуэн». Эту информацию он получал от ведущего агента резидентуры Хоцуми Одзаки – советника премьер-министра Фумимаро Коноэ. Японский самурай готовился к прыжку на советский Дальний Восток.

По данным «Рамзая», командующий Квантунской армией генерал Умэдзу настаивал на том, что «…именно сейчас представляется редчайший случай, который бывает раз в тысячу лет, для осуществления политики государства в отношении СССР. Необходимо ухватиться за это».

Ему вторил начальник штаба генерал Есимото: «…начало германо-советской войны может явиться ниспосланной нам свыше возможностью разрешить северную проблему. Нужно отбросить теорию «спелой хурмы» и самим создать благоприятный момент».