Дэвид Дивайн - Девять дней Дюнкерка

В качестве альтернативы этому плану была предложена идея генералом Бруком, который в то время, по-видимому, предпочел отход на Остенде и Зебрюгге во взаимодействии с бельгийской армией. Эта необычайная идея была как будто отвергнута.

Бийотт сразу же согласился принять участие в реализации плана Горта, выделив две дивизии и французский кавалерийский корпус, в котором оставалось лишь 25 процентов штатного количества танков. К 18 часам 12-й уланский полк под командованием полковника Герберта Ламсдена, который отличился своими разведывательными действиями в ходе всей кампании, был оттеснен на рубеж Аррас – Сен-Поль. Сила и направление немецкого удара с юга были теперь выяснены. В этот час генерал-майор Франклин в качестве командира оперативной группы Франклина, как теперь стали именоваться 5-я и 50-я дивизии, созвал совещание для окончательного уточнения плана наступления, назначенного на 21 мая. Французы, которые обещали прислать своих представителей, на совещание не явились.

Тем временем Горт продолжал работать в своем штабе над сколачиванием сил, предназначенных для ликвидации прорыва. На основе поступивших сведений о темпах и размахе немецкого наступления было быстро установлено, что ни один пункт на 136-километровой линии каналов, от фланга французской армии в Миллионфоссе до Гравлина, в достаточной степени не защищен. На линии канала, в районе Сен-Поль – Карвен был сформирован сен-польский отряд под командованием генерал-майора Кертиса, а полковнику Ашеру, начальнику участка зоны коммуникаций, который по собственному почину уже тщательно разработал меры для охраны подступов к Дюнкерку в своем районе, было приказано сформировать сводный отряд, получивший название «отряд Ашера», для обороны северного участка позиций в районе Берга, у самого Дюнкерка.

Позднее в тот же день Горту сообщили из Англии, что 21 мая в район боевых действий прибудет новый верховный главнокомандующий Вейган. В штабе назначение Вейгана встретили с энтузиазмом, так как все считали, что любая замена Гамелена, неспособного найти выход из создавшегося положения, пойдет на пользу дела. В 12.30, пока Горт ожидал Вейгана, пришло письмо от Бланшара, который сообщал, что 1-я французская армия не сможет принять участие в наступлении совместно с группой Франклина до 22-го, а возможно, даже и до вечера 23-го.

На юге Роммель, воодушевленный своим блестящим успехом при форсировании Мааса и уверенный в своих силах после стремительного прорыва в глубь Северной Франции, уже повернул свою 7-ю танковую дивизию на Аррас. Франклин еще раньше, чем Горт, получил сообщение о том, что французы не смогут начать наступление раньше 22-го. Однако через генерала Приу ему было обещано прикрыть его правый фланг легкими бронетанковыми частями. Из донесений разведки Франклину было ясно, что нельзя больше откладывать предварительные действия по очистке местности от противника, назначенные им на 21-е, и сразу же после полудня оперативная группа Франклина двинулась вперед с задачей прочесать район юго-восточнее Арраса и закрыть для противника пути подхода. Она решительно атаковала главные танковые силы Роммеля.

С того момента как передовые немецкие части устремились в прорыв на фронте разгромленной 9-й французской армии, немецкое командование ожидало контрударов с севера и с юга. Теперь наконец контрудар осуществился.

Сам Роммель, по своему обычаю, находился с передовыми подразделениями своих войск. Энергия и стремительность удара англичан, очевидно, сбили его с толку.

Это было первое серьезное сопротивление, которое встретили войска Роммеля. Его эффект никак не соответствовал действительной силе удара и намерениям атакующих. Танковая дивизия СС «Мертвая голова», еще не получившая боевого крещения, начала проявлять признаки паники. На оперативной карте Роммеля за этот день показано, что удар наносился пятью английскими дивизиями в непосредственной близости от Арраса. На самом деле удар нанесла 1-я армейская танковая бригада, которой удалось собрать всего 74 танка. Танки поддерживали два батальона пехоты, а правее действовала французская танковая часть, имевшая почти исключительно легкие танки.

Роммель послал донесение Рундштедту. Рундштедт заколебался. Хотя Роммель отразил «контрудар», но казалось, что угроза, которой всегда опасалось немецкое командование, близка к осуществлению. В 1945 году Рундштедт писал:

«Критический момент наступления возник как раз в то время, когда мои войска достигли Ла-Манша. Это был контрудар английских войск, нанесенный 21 мая к югу от Арраса. В течение короткого времени мы опасались, что наши танковые дивизии будут отрезаны, прежде чем успеют подойти на помощь пехотные дивизии. Ни одна из французских контратак не представляла такой серьезной угрозы, как эта».