Валери Уилсон - Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом

Аналогичная ситуация имела место в отношениях между Белым домом и разведывательным сообществом почти по всем вопросам, касавшимся разведданных по Ираку и мнимому оружию массового уничтожения, — а это как раз то, чем тогда занималась Валери. Как показывают многочисленные свидетельства, администрация Буша была склонна прислушиваться к ЦРУ только в тех случаях, когда Управление приводило данные, подкреплявшие намерение Белого дома оккупировать Ирак. И руководство ЦРУ, оценив крайне политизированную обстановку, из кожи вон лезло, выпячивая именно те далеко не всегда достоверные данные — вроде урановой сделки Ирака с Нигером, — в которых остро нуждался Белый дом, стремившийся внушить народу идею настоятельной необходимости войны с Ираком. [105]

Как утверждает один из бывших высокопоставленных чинов ЦРУ в отставке, «когда речь шла об информации, поддерживавшей необходимость вторжения в Ирак, планка была очень низкой. Когда дело доходило до информации, не подтверждавшей наличие в Ираке оружия массового уничтожения, планка поднималась невероятно высоко… С самого начала вся информация отбиралась и интерпретировалась таким образом, чтобы подтвердить нужные Белому дому выводы. Никакая информация ЦРУ не могла заставить правительство признать, что у Ирака нет ОМУ».

Журналисты Майкл Исикофф и Дэвид Корн так описывают предвоенную разведку в своей книге «Спесь»:

Объединенная оперативная группа по Ираку (ООГИ) в своих отчетах подробно освещала многочисленные отрицательные свидетельства, полученные от иракских специалистов, и направляла эти отчеты в аппарат ЦРУ. Но… руководители оперативно-разведывательной службы сомневались, можно ли доверять всем этим заверениям, всем этим «у нас ничего нет».

Как утверждает один из участников ООГИ, «рабочая гипотеза была такова: мы имеем дело с менталитетом, схожим с тем, что наблюдался у советских специалистов. Люди жили в обществе, где ложь стала образом жизни, способом выжить. Мы не удовлетворялись их первым ответом, когда слышали, что ничего такого нет в помине или что они-де сами никакого отношения к ОМУ не имеют». Ни Уилсон, ни другие сотрудники ООГИ не знали, получают ли они достоверные ответы или просто недостаточно хорошо поработали, чтобы найти свидетельства наличия ОМУ в Ираке Саддама Хусейна. Как вспоминает сотрудник группы, «тот факт, что мы не получили информацию, подтверждавшую наличие ОМУ, еще не означал, что такого оружия нет». [106]Но, как установили Исикофф и Корн, группа Валери Уилсон занималась сбором информации, а не ее анализом. Именно аналитики из ЦКВ — Центра по контролю над вооружениями и нераспространению ОМУ — снова и снова интерпретировали информацию из Ирака превратно.

…Валери Уилсон и многие другие были всего лишь оперативниками. Их работа состояла в том, чтобы грамотно проводить операции, выяснять, говорят ли источники правду или лгут, и добывать информацию всеми доступными способами. Аналитики из Разведывательного директората, в том числе из ЦКВ, должны были делать из добытой информации выводы. Однако в случаях с нигерской урановой сделкой, агентом по кличке Крученый Мяч и алюминиевыми трубами аналитики ЦКВ делали один неверный вывод за другим — и неизменно отвергали доводы всех прочих экспертов, в том числе и собственных коллег из ЦРУ. Зато их выводы полностью удовлетворяли Белый дом и были безотлагательно использованы в двух финальных (и катастрофических) акциях милитаристской агитационной кампании — в докладе президента «О положении в стране» и в историческом выступлении госсекретаря США в ООН. [107]

Журналисты Питер Эйснер и Кнут Ройс в своей книге о нигеро-урановой фальшивке «Итальянское письмо» пришли к аналогичному выводу: ЦКВ играл неприглядную роль тайной «группы поддержки» в структуре ЦРУ, поставляя угодные правительству данные по Ираку как раз тогда, когда оно особенно в них нуждалось. Журналисты заключают, что пока одни подразделения ЦРУ собирали информацию о далеко не ясном положении дел с вооружениями в Ираке, ЦКВ преследовал свои цели.

Однажды в декабре 2002 года Фоли [директор ЦКВ] вызвал к себе в кабинет своих ответственных сотрудников. Он высказался весьма доходчиво, и его прекрасно поняли все, кто отвечал за рассылку аналитических отчетов: «Если президенту нужна война, наше дело — добыть ему такие разведданные, которые позволят ее начать». Распоряжение Фоли, строго говоря, не содержало призыва к откровенным подделкам, но зато содержало недвусмысленный намек на то, что тенденциозный отбор и подбор данных не только не возбраняются, но будут, скорее всего, поощряться…