Алексей Кривопалов - Фельдмаршал И.Ф. Паскевич и русская стратегия в 1848-1856 гг.

В 1814 г. Паскевич возглавил 2-ю гренадерскую дивизию, с которой штурмовал Париж. В поверженной столице Франции состоялось знакомство молодого генерал-лейтенанта с великим князем Николаем Павловичем, приехавшим в действующую армию. Между генералом и юным великим князем, в глазах которого Паскевич был представителем поколения героев отгремевшей войны, завязалась дружба, продолжавшаяся и после того, как победоносная армия вернулась в Россию.

Весной 1821 г. Паскевич был назначен командиром 1-й гвардейской пехотной дивизии, в которой командирами бригад стали великие князья Михаил и Николай. После службы в гвардии под начальством Паскевича Николай I до самой смерти обращался к нему в переписке не иначе как «мой любезный отец-командир».

Близкое знакомство Паскевича с новым императором обещало благоприятные служебные перспективы. Летом 1826 г. во время коронационных торжеств в Москве Паскевич вместе с И. И. Дибичем и К. Ф. Толем был произведен в полные генералы [87]. Вскоре честолюбивый командир расквартированного в Митаве I пехотного корпуса получил возможность проявить себя как самостоятельный полководец. В августе 1826 г. Николай I отправил Паскевича на Кавказ командовать отрядом Отдельного Кавказского корпуса в начавшейся войне с Персией. Уже в сентябре 1826 г. он нанес персам тяжелое поражение в сражении под Елизаветполем [88]. В Грузии неуживчивый Паскевич вступил в конфликт с А. П. Ермоловым, который стремительно утрачивал доверие Николая I. Зимой 1826–1827 гг. на Кавказ был срочно командирован начальник Главного штаба И. И. Дибич, целью которого было составление плана кампании на следующий год, а также попытка примирения враждовавших военачальников.

Во второй половине 1840-х гг. во время одной из ежегодных поездок Паскевича из Варшавы в Петербург фельдмаршал в беседе со своим военным секретарем полковником А. Ф. Филипповым раскрыл собственное видение обстоятельств «миссии Дибича».

А. Ф. Филиппов, полковник Генерального штаба, возглавлявший в 1840-е гг. канцелярию начальника Главного штаба Большой Действующей армии, вспоминал рассказ князя Варшавского: «…Дибич по случаю несогласий Паскевича с Ермоловым на Кавказе приезжал туда, имея в руках два высочайших рескрипта, из которых одним отзывался оттуда Паскевич и оставался на своем месте Ермолов, а другим отзывался Ермолов и оставался там начальником края Паскевич» [89].

В этой истории недоверчивый и подозрительный Паскевич, как обычно, усмотрел интригу против себя со стороны Дибича. Хотя легенда о двух взаимоисключающих рескриптах, якобы имевшихся на руках у Дибича, документального подтверждения под собой не имеет, Паскевич, указывая на свое крайне двусмысленное положение, был, по сути дела, прав. Инструкция Николая I на имя Дибича была составлена в таких обтекаемых выражениях, что фактически оставляла за последним право отрешить от занимаемой должности как Ермолова, так и самого Паскевича. «Если бы признали полезным перемену кого-либо из начальников войск и даже главного начальства, – гласил императорский рескрипт, – то я на то Вам сим разрешаю и уполномочиваю действовать во всём оном по собственному Вашему благоусмотрению» [90].

По всей видимости, лично Дибич не стремился к удалению Ермолова с Кавказа [91], поэтому в переписке с императором он в значительной степени воздержался от критических оценок действий наместника, хотя на ошибки и нерешительность последнего в начале войны указывал в своих мемуарах даже Н.Н. Муравьёв-Карский [92], который искренне симпатизировал Ермолову и недолюбливал Паскевича.

В неудачной попытке примирения двух генералов Дибич сыграл достаточно противоречивую роль. Тайный советник Кириллов, состоявший при флигель-адъютанте графе В. Ф. Адлерберге, отмечал, что «Дибич Ермолова не любил, но еще больше не любил Паскевича, зная к нему дружбу Государя» [93]. Схожей точки зрения относительно истинных мотивов поведения Дибича на Кавказе много лет спустя придерживался и сам Паскевич [94].

В начале марта 1827 г. Николай I принял окончательное решение сместить Ермолова и заменить его Паскевичем в должности наместника и командующего Отдельным Кавказским корпусом.

Входе Русско-иранской (1826–1828) и Русско-турецкой (1828–1829) войн положение нового командующего на Кавказском театре осложнялось проблемами тылового обеспечения и острой нехваткой войск. В начале войны с Турцией из 56 батальонов Кавказского корпуса он мог задействовать в поле лишь 15 [95], остальные несли гарнизонную службу в тылу или же еще не были выведены с иранской территории. Тем не менее обе войны в Закавказье завершились громкими победами.