Сергей Михеенков: 33-я армия, которую предали

Через год он вернулся в войска и получил 63-й стрелковый корпус.

А в 1930 г. поступил в Особую группу Военной академии им. М.В. Фрунзе. В числе слушателей были С.М. Будённый [9]и О.И. Городовиков [10]. Начальником и военным комиссаром академии в то время был Б.М. Шапошников [11]. Приняв дела высшего учебного заведения Советского Союза, Борис Михайлович значительно перестроил весь академический курс, отведя большую часть учебного времени оперативно-тактической подготовке слушателей. В воздухе пахло надвигающейся грозой. Лекции в аудиториях закреплялись основательной полевой практикой на полигоне в Гороховецких лагерях.

В 1933 г. Ефремов успешно окончил курс обучения и получил следующую аттестацию:

« Здоровый, энергичный, выносливый строевой командир. Пришёл в академию с большим практическим стажем Гражданской войны, с ограниченными знаниями в области общей тактики и штабной службы, с достаточным политическим развитием, недостаточно грамотный.

Академический курс усвоил хорошо, значительно вырос в области тактического развития и оперативного искусства, хорошо изучил технику штабной службы. Пополнил политические знания, значительно повысил грамотность, изучил дополнительно английский язык [12].

За время нахождения в академии к обязанностям своим как слушателя, так и обязанностям курсового старосты относился с полной внимательностью. Дисциплинирован, тактичен, во взаимоотношениях с окружающими хороший товарищ. В работе ровный и спокойный, не растеривающийся в боевой обстановке.

Вполне заслуживает должности командира стрелкового корпуса, единоначальника. К штабной работе менее пригоден, по свойствам своего характера, безусловно, более будет полезным на строевой службе» [13].

На аттестационном листе есть резолюция Б.М. Шапошникова: «С аттестацией и выводами согласен. Достоин выдвижения на должность помкомвойск округа» [14].

Затем была служба в должности командира 12-го стрелкового корпуса. Корпус дислоцировался в районе Саратова и Аткарска. В это время командующим Приволжским военным округом, в который входил 12-й ск, был П.Е. Дыбенко. Они продолжили не только совместную службу, но и дружбу. Их многое сближало: происхождение, Гражданская война, любовь к армейской службе, дюбовь к жизни. Они были под стать друг другу – оба под два метра ростом. Сближало их и общее крестьянское происхождение, и полуголодное детство.

В свободное от службы время у них было общее увлечение: стрельба в тире. Третьим партнёром-стрелком был комкор И.С. Кутяков. Стреляли на пари. Мишень – горящая сигарета, вставленная в мундштук. Побеждал тот, кто перебивал сигарету ближе к мундштуку, не повредив его. Проигравший покупал коробку шоколада. Так пишут биографы.

В мае 1937 г. П.Е. Дыбенко получил назначение в Ленинградский военный округ. Отбывая к новому месту службы, исполняющим обязанности командующего Приволжским округом назначил своим приказом Ефремова.

Их дружба вскоре, со всеми её подробностями, темами бесед, связями и прочим, станет предметом пристального интереса следователей НКВД…

Ему присвоили очередное воинское звание, комкор, и назначили командующим Приволжским военным округом. Но вскоре направили в другой военный округ – Забайкальский. В Куйбышеве его сменит сам маршал Тухачевский, неожиданно освобождённый от должности первого заместителя наркома обороны. Вот уж странное назначение, думал тогда Ефремов. На место комкора – маршал. С понижением. Что-то в стране происходило, чего он пока понять не мог. Разговаривать на эту тему, даже с близкими ему людьми, кому безгранично доверял, не любил. А любителям поговорить на эту тему замечал не без иронии: бережёного бог бережёт, а болтуна конвой стережёт…

И Мироныч погиб совершенно нелепо и непонятно.

Служба, однако, в Забайкалье оказалась недолгой. И прервана она была телефонограммой наркома обороны К.Е. Ворошилова: срочно прибыть в Москву.

Ехал в Москву и думал: или новое назначение, или суд скорый… В стране шли аресты. Уже расстреляны маршал Тухачевский, начальник Военной академии им. М.В. Фрунзе командарм II ранга Корк, командующий Белорусским военным округом командарм I ранга Уборевич. Уборевича тоже вызвали в Москву звонком и ссадили с поезда в пути, в Вязьме, а в Москву привезли на «Маруське» и – прямо на Лубянку, во внутреннюю тюрьму НКВД… Замнаркома обороны и Начальник Политуправления РККА Гамарник был поспешно уволен из армии и застрелился. Газеты писали: «Бывший член ЦК РКП/б/ Я.Б. Гамарник, запутавшись в своих связях с антисоветскими элементами и видимо боясь разоблачения, 31 мая покончил жизнь самоубийством». Расстрелян начальник Управления по начсоставу РККА комкор Б.М. Фельдман. Командующий Киевским военным округом командарм I ранга Якир. Эйдеман, Примаков, Гай, Фельдман. Военно-троцкистский заговор… Все были признаны виновными. Измена родине… Измена Рабоче-Крестьянской Красной Армии… В составе Верховного суда, который рассматривал дело, Блюхер, Шапошников, Будённый, Дыбенко. Ошибки быть не могло. В «Правде» был опубликован полный список заговорщиков и приговор.