Андрей Мелехов - 1941. Козырная карта вождя. Почему Сталин не боялся нападения Гитлера?

Но передумавший устранять Гитлера немецкий заговорщик оказался не единственной и даже не главной проблемой Сталина. Гораздо большей незадачей стало то, что одновременно и без ведома вождя пошли наперекосяк все остальные планыустранения «бесноватого». Что могло произойти? Думаю, речь может идти о трёх одинаково возможных версиях случившегося (вернее, «не случившегося»). Так, таинственный заговорщик мог не только вскрыть факты, подтверждавшие неискренность советской стороны в деле выполнения «джентльменской договорённости». Он вполне мог напасть и на след «параллельных» операций советских спецслужб и в последний момент воспрепятствовать их проведению самым решительным образом – проще говоря, уничтожить подозреваемых. Если заговорщиком являлся Канарис, то подобное вполне было бы по силам его организации. Да и чересчур жалостливым в таких ситуациях адмирал никогда не был. Вторая версия, на мой взгляд, может заключаться в том, что советским намерениям могло помешать чрезвычайно редкое стечение обстоятельств – например, авиационная или автомобильная катастрофа, болезнь или другое событие, в результате которого одновременнопострадали бы ключевые фигуры всехвариантов плана. В рамках этой версии я не стал бы исключать и ещё одну возможность: участники независимых друг от друга заговоров, условно буквально «толпившиеся» на одном и том же маленьком «пятачке» возле Гитлера, могли элементарно помешать друг другу. Такое не раз случалось в истории «родственных» спецслужб, и происходило подобное как раз из-за незнания того, чем заняты «братья по оружию». Наконец, третья версия заключается в том, что причиной неудачи могло стать как вмешательство германских контрразведчиков, так и неудачное стечение обстоятельств.

Получал ли (как я думаю) Сталин первое – «обнадёживающее» – донесение о том, что как минимум один план развивается успешно? И если да, то стал ли он жертвой сознательного обмана или произошло простое недоразумение? По моему мнению, оба варианта имеют право на жизнь. Так, администрированный тем или иным образом патоген мог оказаться неэффективным. В конце концов, как следует из многочисленных жалоб Геббельса в его дневнике, в Берлине в то время стояла невыносимая жара. Холодильники же и кондиционеры даже в относительно «продвинутой» Германии в ту пору являлись относительной редкостью. А если принять во внимание то, что «цареубийца» был скорее всего ограничен в возможности выбирать время и обстоятельства «администрирования», то вполне можно предположить, что условия хранения болезнетворных бактерий или токсина были нарушены и – даже уже употреблённая фюрером – отрава или сыворотка не подействовала так, как планировалось. Возможно, впрочем, что определённое недомогание всё же имело место, и именно это послужило поводом для второго «обнадёживающего» донесения в Москву. Надо учитывать, что посылавший его наверняка хотел верить в то, что сообщал. И что он (или она) никак не мог знать, что дело в итоге ограничится, скажем, очередным расстройством желудка, которые после отравления газами во время Первой Мировой столь часто мучили Гитлера. Второй вариант заключается в том, что покушавшийся сознательно дезинформировал Сталина. На это он вполне мог пойти в случае, если к нему применялся шантаж (давно проверенное средство из арсеналов многих спецслужб) или если он в последний момент – по тем или иным причинам – передумал совершать давно задуманное политическое убийство. Наконец, сигнал Сталину мог быть послан по настоянию таинственного немецкого заговорщика – скажем, адмирала Канариса – после поимки покушавшегося агентами Абвера. Такой поворот событий – тоже совсем не редкость в истории спецслужб.

Хочу подчеркнуть, что я пока исключаю вероятность того, что о возможном покушении на Гитлера и, соответственно, его предотвращении знали сам фюрер и его охрана. Во-первых, по вполне понятным причинам, таинственный собеседник Сталина не стал бы торопиться докладывать Гитлеру о том, какую услугу он оказал германскому Рейху и лично его главе. Во-вторых, мне кажется, что, знай фюрер о подобном, он должен был бы поведать об очередном предотвращённом преступлении «жидо-большевистских комиссаров» всему миру. Да и такие мемуаристы, как Вальтер Шелленберг, наверняка не удержались бы от очередного повода для хвастовства. Если же за всем этим стояли Абвер и его начальник Канарис, то соответствующая история могла навсегда остаться тайной: разглашать даже несостоявшееся сотрудничество со Сталиным старому адмиралу было бы совсем не с руки. Возможно, кое-что на эту тему имелось в его уничтоженных дневниках. В этом плане интересна следующая информация, приведённая британским историком Ричардом Бассетом: «Русские арестовали секретаря Канариса фройляйн Шварте и засыпали её вопросами по поводу исчезнувшего дневника адмирала. Вдова Шредера, у которой хранилась копия дневника, сообщила, что она сожгла его на Линбург-Хит после событий 20 июля. Дневник был наследством адмирала и мог приоткрыть различные подробности его действий. Многие из них, несомненно, могли настолько же смутить победителей, насколько шокировали побеждённых» («Главный шпион Гитлера», с. 323). Вполне возможно, что ещё одной «шокирующей подробностью» сожжённых дневников адмирала могла оказаться правда о том, кто на самом деле являлся тайным источником Рудольфа Рёсслера («Люси»). Источник этот, напомню, после начала войны с СССР сам вышел на представителей советской разведки в Швейцарии и с опозданием в каких-то два дня сообщал в Москву о планах высшего немецкого военного руководства и об их изменениях. Подчеркну также, что загадочный архипредатель «Вертер» так и остался неизвестным истории.