Array Коллектив авторов - Другая победа. Если бы победил Гитлер

Александер не стал вступать в споры с командующим 7-й армией, но после встречи с ним он сразу же вылетел в штаб-квартиру Эйзенхауэра и выложил там всю проблему своему начальнику. Эйзенхауэр, раздраженный этими междоусобными спорами и медленным ходом кампании, пошел на компромисс. Он приказал Паттону захватить этот город, а затем передать его англичанам. На совещании, которое дальше пошло за закрытыми дверями, он также сказал Александеру, что если тот не будет осуществлять руководство 15-й группой армий, то снимут его самого.

Второго августа 1943 года, после того как его оставили танки и гренадеры дивизии «Герман Геринг», 45-я дивизия захватила Кальтажироне. Генерал Брэдли, который командовал II корпусом, все еще обозленный приказами, спущенными свыше, с видимой неохотой приказал своим войскам выйти из завоеванного города. XXX британскому корпусу, которым командовал Лиз, катастрофически не хватало транспортных средств, и поэтому ввод в город войск и вспомогательных служб корпуса на несколько дней задержало все операции британских войск. Пока XXX корпус изготавливался для следующего наступления, Лиз направил 78-ю дивизию в Сиракузы, поручив ей поддержать измотанный боями XIII корпус, воюющий на побережье.

В то время как шла эта перегруппировка войск, Паттон приказал Брэдли направить свои атаки на город Кальтанисетта, расположенный еще далее на запад, и вслед за этим нанес удар в совершенно неожиданном направлении. Используя амфибийные средства, он перебросил полк 3-й пехотной дивизии за рубежи обороны войск стран «оси» и высадил его у населенного пункта Порто-Эмпедокл. Стремительная атака позволила быстро захватить этот небольшой порт и гораздо больший и не подготовленный к обороне город Агридженто. Этот маневр открыл дверь в итало-германской обороне, и итальянские войска были вынуждены отойти в горы, открыв дорогу на запад вдоль берега.

Зенгер приказал всем немецким частям на западной половине острова сосредоточиться на линии, огибающей по большой дуге вулкан Этна. Гуццони, потрясенный и возмущенный подобным маневром немцев, отдал своим итальянским частям приказ занять оборону. Однако спустя несколько следующих дней стало ясно, что в одиночку итальянцам не справиться с быстрыми и маневренными американцами.

К 7 августа, к тому времени, когда англичане только-только возобновили свое продвижение вперед, а американцы подходили к Палермо, Паттон, не особенно выбирая выражения, предложил англичанам рассмотреть тактику заброса подразделений в тыл итало-немецкой обороны. Он даже предложил высадить 1-ю пехотную дивизию США в Марина-ди-Катанцара, расположенную на побережье самой Италии, и прорвать фронт, одновременно блокируя остров.

Однако тремя днями позже два перехваченных сообщения произвели эффект разорвавшейся бомбы и заставили союзников забыть о Сицилии и обратить все свое внимание на Восточный фронт, на котором воцарилась зловещая тишина.

Первой разорвавшейся бомбой был направленный Роммелю приказ, предписывавший ему направить на юг 1-ю танковую дивизию и объединить ее с 26-й танковой и 29-й моторизованной дивизиями под командованием штаба XIV танкового корпуса, который находился на пути с востока. Роммелю также было поручено принять под свою команду II танковый корпус СС и затем возложить на себя обязанности командующего группы армий «Италия» с непосредственным подчинением Кессельрингу. Одно только это известие о переброске в Италию таких крупных сил уже было достаточно плохим; однако сведения второго радиоперехвата из Германии оказались еще более плохими. Командующие всех групп армий, армий и корпусов получили приказы, которые предписывали им в связи с ожидаемым перемирием на советско-германском фронте приготовиться к ряду перемен в своих системах обороны.

Конечно же, после того как собранные им силы были разбиты в боях под Орлом и Харьковом, у Сталина не оставалось иного выхода, как вступить с Германией в переговоры о перемирии. Неудачно проведенные крупномасштабные наступательные операции разозлили и разочаровали Сталина, ведь понесенные потери не оставили ему возможности для атаки и вырвали инициативу из его рук. Еще больше его злило то обстоятельство, что западные союзники оказались неспособными прорвать оборону двух немецких дивизий, и это в то время, когда ему приходилось вести борьбу с в сотни раз большим количеством дивизий. Это создавало у него убеждение, что Запад вынуждает его вместе с Германией уничтожить и свою страну. Сталин знал, что в конечном счете любое перемирие с немцами рано или поздно будет нарушено, но на этот раз он был намерен сделать так, чтобы это произошло с выгодой для него. А до той поры, думал Сталин, пускай пока взаимным кровопусканием занимаются капиталисты и фашисты. Он приказал Вячеславу Молотову, своему народному комиссару иностранных дел, начать секретные переговоры со своим ненавистным врагом.