Петр Румянцев-Задунайский: Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала

От общего – к частному. Рогатка – приспособление нехитрое: несколько копий или пик скреплялись вместе и соединялись в линию на одном брусе. Долгое время рогатка действительно была эффективным способом, с помощью которого пехота могла противостоять кавалерии.

Но времена изменились, вооружение совершенствовалось и рогатки стали обузой – для их перевозки и обслуживания требовалось огромное количество подвод и человеческих ресурсов. Это сковывало армию, лишало ее маневренности. И потому Румянцев решительно выступил за полный отказ от рогаток. Но добиться этого удалось с большим трудом – и уже только после окончания войны с турками, в середине 1770-х гг.

Символично и характерно – со знаком «минус» – что во многих источниках упразднение рогаток, да и многие другие полезные усовершенствования, приписываются Г. А. Потемкину и другим деятелям. Роль П. А. Румянцева была, например, если и не забыта совсем, то сильно преуменьшена и в деле подписания очень выгодного для России (причем и с точки того, что правительству нужно было поскорее подвести черту под войной – ведь в самой империи вовсю разгоралось Пугачевское восстание, и война на два фронта могла обернуться катастрофой) Кючук-Кайнарджийского мирного договора – того самого, после которого Екатерина II, среди прочего, пожаловала Петру Александровичу фельдмаршальский жезл и позволение именоваться «Задунайским».

Но, несмотря на это, отношения Румянцева с Екатериной оставались натянутыми и все более ухудшались с ростом влияния главного фаворита императрицы – Потемкина. На этом фоне Петр Александрович сблизился с наследником престола и даже сопровождал Павла Петровича в 1776 г. в поездке в Берлин, на помолвку с принцессой Марией Вюртембергской, будущей императрицей Марией Федоровной.

Впрочем, официальным приемам, придворным интригам и жизни в шумных столицах Румянцев предпочитал тишину своих многочисленных имений, самыми любыми из которых были украинские Ташань и Вишеньки. В феврале 1779 г. Екатерина II назначила его наместником Курского и Харьковского наместничеств и всей Малороссии. Петр Александрович спокойно занимался малороссийскими делами, в частности распространением на Украину российского административно-территориального деления и местного устройства. В Петербурге о Румянцеве не то чтобы стали забывать, но вспоминали не часто.

Ситуация изменилась в 1787 г. Османская империя жаждала реванша и, пользуясь поддержкой Великобритании, Франции и Пруссии, выдвинула ультиматум Российскому правительству с требованием восстановления вассалитета Крымского ханства и Грузии. И после того, как в Петербурге прогнозируемо ответили отказом, между Россией и Турцией началась новая война. Вполне логично, что Румянцева вызвали из его украинских имений – кому как не победителю при Ларге и Кагуле снова бить турок. Однако ему хоть и дали в командование армию – но только вспомогательную, «придаточную» при главной армии под началом Потемкина.

Петр Александрович, не считавший светлейшего князя профессиональным полководцем, был явно уязвлен, хотя и принял должность – в надежде на то, что все же сможет влиять на ситуацию и ход войны. Но Потемкин связал его инициативы по рукам и ногам и сумел настроить против него Екатерину II. В марте 1789 г. императрица отозвала Румянцева в Петербург, якобы для формирования некоей новой – западной – армии.

Оскорбленный фельдмаршал ответил молчанием, потом стал медлить с отъездом под предлогом болезни. Екатерина даже была готова выпроводить Румянцева с театра войны под конвоем. В конце концов, Петр Александрович, лишенный не только командования армией, но и малороссийского наместничества, удалился в Ташань.

Многим – и скорее всего самому Румянцеву – казалось, что это конец его карьеры. Но через три года, когда в Польше вспыхнуло восстание и подавить его малыми силами не удалось, Екатерина снова вспомнила о «старике-фельдмаршале». Румянцев был назначен главнокомандующим войсками, направленными для борьбы с польскими повстанцами. Сам он практически не покидал имения и фактически армией руководил Суворов. Однако утверждать, как это делают многие историки, что Петр Александрович был только «номинальным главнокомандующим», – неверно. Он вникал в суть дела и отдавал распоряжения, которые Суворов, преклоняясь перед его авторитетом, выполнял беспрекословно.