Тамерлан - Книга побед. Чудеса судьбы истории Тимура

Генеалогия Тарагая носит совершенно сказочный характер. Ср. ее с генеалогиями в «Автобиографии Тимура».

Родимое пятно и бельмо – две сказочные приметы героя.

Судьба человека – птица, привязанная Аллахом к шее всякого человека, стрелы, посылаемые лучником-Аллахом. «Как можно, – думали «правоверные», – сбросить с шеи птицу, уберечься от стрел Аллаха?»

Совет хана здесь занят не военными делами, а магическими: как лучше предотвратить злую судьбу, грозящую хану?

Легендарная версия о происхождении хромоты Темира; реальную версию см. в «Автобиографии Тимура».

Знатное происхождение Темира устанавливается здесь очень искусственным приемом – по женской линии: такое родство ценилось у «правоверных» только в отношении жен и дочерей Мухаммеда.

Сверстники-мальчишки – пережиток древних возрастных групп.

«Богатырское сказание», так же как и «Автобиография», приписывает Темиру очень ранние честолюбивые мечтания.

Игры тесно сплетаются с серьезными делами, игра переходит в бой, а бой часто бывает в форме игры у жителей степей и пустынь; игра в разбойники незаметно переходит в настоящий разбой. Тут игры – не только школа жизни, но имеют для Темира и глубоко провиденциальное значение; он обнаруживает большую умственную ловкость и преимущество перед своими сверстниками-мальчишками и уже среди детских игр волей судьбы выдвигается в ханы.

Троекратное посольство Джудай-хана Индустанского к атаману шайки, Аксак-Темиру, – обильный вариантами сказочный мотив.

Злато-серебро – не только сказочный мотив, но и очень реальное отражение сокровищ феодальных верхов Востока, о чем уже подробно говорилось в «Автобиографии Тимура».

Первая из «хитростей» Аксак-Темира, характерных для всего «Богатырского сказания».

Очень реальный штрих, освещающий характер торговли той эпохи. Торговля стимулирует разбой и сама питается разбоем; тамга – первая робкая попытка внести некоторую урегулированность в симбиоз торговли с бушующей военной стихией феодализма.

Спор Темира с Джудай-ханом Индустанским о принципах морали. Джудай определенно держится «морали рабов», принципа большей ценности добра, чем зла, а яркий «сверхчеловек» Темир становится по «ту сторону добра и зла», приравнивает добро к «беспечности» (злу) и самого Джудая обвиняет в «зле», которое он причинил ему.

Имена сыновей Аксак-Темира – совершенно фантастические, носят следы музыкального ритма сказителей и певцов былин об Аксак-Темире.

Караулши – разведчики воюющих сторон; очень реальный намек на образцово поставленное разведочное дело в армии Аксак-Темира.

Хитрость Темира в «Богатырском сказании» – очень характерная для него черта; здесь она также дана в сказочной форме; ср. аналогичную хитрость Олега Вещего перед убийством Аскольда и Дира и захватом Киева.

Ашдархан – г. Астрахань.

700 год хиджры (1301 год н. э.) здесь абсолютно неточен.

В рассказе о змее, возможно, есть некоторая доля реальности (здесь, вероятно, говорится об остатках допотопных чудовищ) и очень много фантастики. Народ получает название от змея – это, может быть, очень отдаленные отзвуки тотемизма.

Уран – племенной и боевой клич.

Минарет – башня мечети, откуда муэдзины возглашали «правоверным» время их пятикратной молитвы; оттуда же наблюдали за приближавшимся врагом.

Хызр – ср. примеч. 79 к «Автобиографии Тимура». Здесь подчеркнуто, что Хызр непрерывно сопутствует Темиру в качестве великого патрона его воинов.

Кубня – река Кубань.

Путь Булгар – Владимир – Москва совершенно неточен; Тимур (Аксак-Темир) двигался не с востока, а с юга – с реки Терека, где он покончил с Тохтамыш-ханом и дошел до Ельца, откуда повернул обратно.

Царь московский Михаил – анахронизм; объясняется, вероятно, тем, что окончательная редакция «Богатырского сказания об Аксак-Темире» относится к первой половине XVII в., когда царем в Москве был действительно Михаил (умер в 1645 г.). В эпоху нашествия Тимура (Аксак-Темира) в Россию Великим князем Московским был Василий I Дмитриевич (1389–1425 гг.), сын известного победителя татар на Куликовском поле, Дмитрия Донского.