Луи Лохнер - Кровавый контракт. Магнаты и тиран. Круппы, Боши, Сименсы и Третий рейх

Мы считаем себя христианским народом. Наша христианская вера повелевает нам проявлять терпение, понимать, что наш недавний противник пытается встать на ноги после сокрушительного удара. То, что за это короткое время уничтожены еще не все остатки нацизма, еще не значит, что мы должны потерять веру в новую Германию. Несправедливо ожидать столь быстрого и полного возврата к демократии после деспотического режима, когда тотальный и жесткий контроль подавлял общественное мнение. И недопустимо, чтобы пресса широко освещала малейшее отклонение от демократической морали, в то же время не уделяя внимания преданности и рядовых граждан принятой демократической форме правления.

Чем постоянно напоминать о проявлениях антисемитизма в Германии, было бы конструктивнее обратить внимание на договор, заключенный ФРГ с правительством Израиля, хотя он включает тяжелые финансовые обязательства со стороны Германии, и продолжающиеся усилия внутри Германии вернуть собственность евреев их законным владельцам.

Официальная политика новой Германии направлена на то, чтобы на деле доказать свое неприятие расовой вражды. 30 ноября 1952 года президент Теодор Хойс освятил мемориал в Белсене, где было замучено множество евреев. Вся Германия аплодировала его проникновенной речи, когда он, в частности, сказал:

«Мы, немцы, должны и научимся смело смотреть правде в глаза, особенно на земле, опустошенной и оскверненной человеческой трусостью. Наглая жестокость всегда трусливо увешивает себя карабинами, пистолетами и кнутами… когда надменно шествует, грозная и безжалостная, в окружении беззащитной бедности, болезни и голода.

Любой выступающий здесь немец должен. признать крайнюю жестокость преступлений, совершенных немцами в этом месте. Тот, кто вздумает их смягчить, приуменьшить или даже оправдать неправильно понятыми мерами в защиту интересов государства, будет сочтен дерзким оскорбителем.

В прошлом евреи подвергались различным преследованиям, что было следствием либо религиозного фанатизма, либо враждой и алчностью, порожденными социальной и экономической конкуренцией. После 1933 года вопрос о религиозном фанатизме не стоял… Социальные и экономические причины также не являлись основанием для жестоких убийств… И то, что подобные вещи происходили на территории нации, давшей миру Лессинга и Канта, Гёте и Шиллера, навлекло на нас стыд и позор. Никто, никто не в силах избавить нас от этого унижения».

Очень важно, что против этой речи в Германии не раздался ни один голос протеста – она ведь требовала ничего иного, как Безусловного Искупления.

Чем постоянно вызывать в памяти горькие события, разумнее было бы признать тот факт, что общественное мнение в Германии единодушно поддерживает внешнюю политику Аденауэра. На выборах в бундестаг 1953 года радикалы ни левого, ни правого крыла не получили ни одного места, хотя в голосовании приняло рекордное количество избирателей – 84,2 %. Социал-демократическая оппозиция выступает лишь против мер внешней политики Аденауэра, но не против ее целей и направления.

Тысячи безденежных и безработных немцев, сбежавших из Восточной, коммунистической Германии, являются живым доказательством, что для тевтонцев свобода так же дорога, как и для других западных народов. Мужество берлинцев показало, что германская столица, когда-то бывшая оплотом коммунизма, а позднее – нацизма, стремится навсегда избавиться от любой диктатуры, будь то левого или правого толка.

Истинная дружба также требует полного и честного признания собственных заблуждений и неудач с обеих сторон. Считаю нужным это подчеркнуть, так как в моих разговорах с представителями германской промышленности постоянно высказывалось опасение, что события прошлого могут помешать развитию истинно гармонических и доверительных отношений между новой Германией и Западом, и особенно со страной, с которой Федеративная Республика особенно хотела бы жить в мире, – с Соединенными Штатами.

Среди событий, о которых постоянно говорили германские магнаты, искренне желающие прочных дружеских связей, были следующие:

возобновление 29 мая 1933 года действия соглашений о приостановке выплат Германией репараций, хотя германская оппозиция утверждала, что, отказываясь их выплачивать, гитлеровский режим навлекает на себя смертельную опасность;

заключение 20 июля 1933 года Конкордата (договора) со Святым престолом, который стал предметом гордости нацистского диктатора;