Павел Кренев - Василий да Марья

Все это так потрясло Марию, что она долго болела. Лежала и глядела в потолок, потом выла. Она ведь так любила своего Сашеньку, хотя и был он почти всегда далеко. И корила себя: наука, наука! А мужа потеряла! Надо было держать мужа рядом, тогда бы и не погиб. Зачем ей теперь эта наука, зачем докторская степень, если Сашеньки нет рядом?! Все тщеславие, проклятое тщеславие, загранпоездки, тряпки, съезды, конференции! А Сашенька! Он так любил ее, даже не сообщил, что в Афганистан уезжает, чтобы не расстраивать, не тревожить зря.

Всю любовь она теперь переключила на сына Ванечку, родную ее и Сашину кровиночку.

Иван, фактически постоянно проживавший у бабушки с дедушкой, рос тихим, добрым мальчиком. В отличие от своих родителей был он нескладен и даже некрасив. Все время занимался какими-то электронными моделями, часто хлопал белесыми ресничками и что-то конструировал. К бабушкиной, дедушкиной и материнской любви относился с добродушной равнодушностью.

«Как бы и сына не потерять», — волновалась теперь Мария и окружала его материнской любовью, покупала ему все, на что он тыкал пальчиком.

Мало-помалу она опять включилась в работу, в исследования, потихоньку затягивалась душевная рана, нанесенная гибелью мужа.

Новость, которую однажды она узнала, ее шокировала: ее сын принимает наркотики. Сказали ей это родители, у которых Ванечка жил в ее отсутствие.

— Не волнуйся — было, но Ванечку показывали врачу, врач прописал какие-то лекарства, Ванечка их принимает, больше рецидивов нет.

Слава Богу! Но Мария прекрасно знала, если сын уже втянулся, то возврата нет. Излечиваются только сильные. А Ванечка не такой, он слабенький. Но, может, пока и не втянулся, а просто только попробовал.

И тем не менее она решила его отдать в армию. Сын как раз окончил школу, собрался поступать в институт радиоэлектроники. Какая электроника? Армия быстро вылечит! И она сама пошла в военкомат, попросила поскорее забрать сына в армию.

И его забрали.

Иван попал служить в войска связи, куда-то под Калугу, в учебную часть.

Мария думала: «Калуга — это средняя полоса России. Там войны нет и не может быть. А армия мозги быстро парню вправит».

По крайней мере, в этом был уверен ее покойный муж Сашенька.

5

...А корабль и впрямь вскоре попал в аренду. Сроком на 10 лет. Пришел новый капитан, гражданин Норвегии, над судном повесили греческий флаг — голубой крест среди голубых полос.

Капитан стал набирать свою команду. Старпомом был назначен грек, говорили — опытный моряк. Василию места на судне не нашлось.

Пошел в пароходство. Там развели руками:

— Смотри, Василий Николаевич, какая ломка кругом, люди уходят, суда в расход пускаем. Иди пока в отпуск, отдохни. Понадобишься — вызовем.

И Василий Мишин стал жить дома.

Люба, жена его, никак не могла успокоиться:

— Ты же моряк, тебе в море надо плавать, а не дома рассиживать!

Василий вяло огрызался:

— Это же временно, Люба, сейчас все устроится, и опять пойду в рейс.

— Какой рейс, какой рейс?! Звонка он ждет. А не надо уже ничего ждать. Самому надо идти в кадры и проситься. Каждый день надо ходить. Ты смотри, что в стране происходит, что в Архангельске творится! Перестройка хренова! Всех повыгоняли, пьянь одна по дворам ходит.

Но идти и просить за себя Василий никогда не умел. Он искренне ждал: ну позвонят же! Не последний он человек. Но никто не звонил, ничего не предлагал. А жена все корила и корила, и Мишин стал отчаиваться.

Как-то в городе повстречал бывшего однокашника по мореходке Петра Антонова. Знал, что в последнее время тот ходил «вторым» на ледоколе «Диксон». Петя был подвыпившим.

Василий несказанно обрадовался встрече с давним приятелем. Петя, видно, тоже, но разговора не поддержал. Он был неопрятно одет, от него дурно пахло. Давно не брит. А всегда был такой аккуратный.

— О чем говорить, Вася? — грустно промямлил Петр беззубым ртом. — Все прошло и быльем поросло. У меня ведь теперь и дома нет, жена выгнала, бомжую я. — Он как-то жалко скривился и произнес фразу, от которой у Мишина защемило сердце: — У тебя пару сотен не найдется по старой дружбе? Завтра на опохмел винца бы купить.

С деньгами у Василия тоже давно начались проблемы, но двести рублей нашел. Сунул Пете в карман, и они разошлись.

Петр на прощание помахал рукой и крикнул:

— Заходи, всегда буду рад.

Куда заходить? К бомжу? Нет у него дома.

Василий пытался устроиться в различные организации и фирмы. Но везде требовались сотрудники для банков, юристы, экономисты... Его никуда не брали.