Наталия Матвеева - Минус всей моей жизни (СИ)

Секунда – и Женя уже видела, как мамин затылок, обернутый в полотенце, торчит из-за распахнутой дверцы холодильника, дыхнувшего на кухню морозным воздушком, но еще через секунду (Женька не успела даже предостерегающе вскинуть руку и напомнить, что завтра слишком важный день для того, чтобы печалить его туманным разумом позвякивающей черепной коробки и мутно-болезненно-тяжелым, а главное – обязательным, плачевным состоянием желудочно-кишечного тракта) рыжеволосая поедательница яблок за два укуса снова могла лицезреть мамино лицо, собравшее в себя недоверчиво поджатые губы и пристальный, требовательный взгляд прищуренных глаз, буравящих со всей серьезностью этого мира фиалковые, облачно-счастливые глаза дочери:

- Так, стоп. – Мама снова уперла руки в бока, принимая грозную позу. – Я хочу знать подробности! Что за фирма? Чем занимается? Как давно существует? А это точно нормальная организация, а не какая-нибудь там… афера? Какой рабочий график? Ты же помнишь, у тебя еще учеба, и…

Женя рассмеялась, взяв мамины руки в свои ладони и легко пожав их, и шутливо надула губы:

- Ну почему сразу «афера», мам?!? Меня что, в нормальную компанию только после второй-третьей рюмашки коньяка взять могут? Вот это вера в дочерины силы! Ну спасибо, мамуля!

Дарья Федоровна рассмеялась и отошла к плите, на которой уже вовсю шваркали «неземные яства»:

- Прекращай, Евгения, ты прекрасно знаешь, что я не это имела ввиду! Ох уж твои шуточки! И, возвращаясь к теме фирмы… - подтолкнула она дочь к дальнейшему повествованию.

Женька вздохнула и, с новой силой захрустев яблоком, невнятно забубнила:

- Фирма как фирма. Обыкновенная. «Черный полюс» называется. Занимается промышленным производством… чего-то. Да какая разница? Меня взяли секретарем директора на полставки. Зарплата, учитывая статус должности и ее «половинчатость», хорошая, да и с учебой самое то совмещать. Все шикарно, мамочка! – вскинула руки в облегченном жесте Женя, растекаясь по стулу.

Дарья Федоровна пару секунд внимательно поизучала дочь, видимо, пытаясь заразиться ее уверенностью в своем удачно сложившемся будущем, а потом вздохнула и улыбнулась:

- Ну вот и хорошо, дочка. Я очень за тебя рада. – она повернулась лицом к дверному проему и громко крикнула:

- Эдуард! Бросай свой дурацкий футбол и иди сюда, к нам! Твою дочь, между прочим, взяли на работу!

Сквозь шум ревущих зрителей на трибунах и верещащий на сверхдецибеллах голос футбольного комментатора, раздававшихся из динамиков телевизора, вдруг громыхнул мощный, низкий бас отца:

- Вот же идиоты!!! Там был фол, фол, боковой арбитр, у тебя что, дырки вместо глаз??? Продажные собаки, чтоб им мяч по головке настучал!!!

Женя с мамой переглянулись и одновременно прыснули.

Вот и еще одна краска семьи Зябликовых. Эдуард Петрович Зябликов – футбольный судья. Нет, папа Жени не ездил в длительные командировки по стране с огромной сумкой, забитой свежевыстиранными судейскими формами и мамиными ароматными пирожками и рассольником в баночке. Эдуард Петрович судил только местные матчи с участием команды города, прочно засевшей где-то в районе «после десятого места» чемпионата страны, но при этом, он был настолько строг и справедлив, настолько серьезно относился к своим обязанностям, что футболисты его даже побаивались. Лично Женьке всегда казалось, что высокий, метр девяносто полного роста, крепкий и широкоплечий папа с блестящей лысиной на голове, но великолепными пушистыми усами, а также не менее густыми, темными бровями и жесткими карими глазами уже родился со свистком в руке и очень мощным геном безумной любви к футболу, потому что в те редкие дни, когда он не занимался судейством на поле, он проводил часы в гостиной, внимательно прожигая свирепым, но ненасытно жадным взглядом это же самое поле на экране телевизора, зорко наблюдая за действиями белых или красных точек, расползавшихся, как дохлые мухи, в разные стороны. Помимо изощренных крепких словечек, которыми Эдуард Петрович мог от души полирнуть нерадивых судей и неторопливых игроков, отец Жени мог также похвастаться тем, что его гостиная – центр вселенского футбола – впитала в себя дух своего хозяина и своего самого постоянного посетителя из всех членов небольшого семейства: на стеллаже по левую сторону удачно устроилась целая коллекция футбольных мячей (напоминающая кривоватый парад планет нашей солнечной системы) с автографами… нет, не всемирно известных и самых талантливых футболистов мира, а никому не известных (кроме, конечно, самого папочки) судей из различных стран, которых странным, насмешливым, а может, лукавым ветром все ж таки задуло в их скромный городишко (не иначе, как лишь для того, чтобы они поставили на отцовском мяче свои чудные, размашистые загогулины). Эдуард Петрович очень гордился своим личным музеем и показывал свою коллекцию каждому, чья нога переступала порог их дома, будь то подруги Полины из школы, друзья Евгении или мамины знакомые. Помимо мячей, гостиную украшали пузатые кубки и блестящие медали за лучшее судейство, лучший матч, за звание рефери года и многое другое, развешенное по стенам, расставленное по стеклянным шкафчикам и разложенное по полкам. Так что Женя вполне могла гордиться собственным папой и только мечтать о том, чтобы и она когда-нибудь нашла в своей жизни работу по душе и по призванию.