Дмитрий Притула - Человек из очереди

— А где он?

— Кротова взяла на проверку, — сказала Галя так зло, что было ясно — дневник она заныкала.

— Ты как с матерью разговариваешь! — прикрикнул на нее Леша.

— Подлиза!

— Что-о? — возмутился Леша, и в голосе его была угроза — вот я сейчас расскажу и про твои прогулы, и как ты меня чуть дяденькой не заделала.

Галя поняла угрозу и сразу подобрела:

— Нормально с учебой, мама. Дневники выдадут в понедельник.

— То-то, — сказал Леша, давая понять — ладно, живи покуда, брат на тебя не накапает.

— Девочки, почему пол такой грязный? — с легким раздражением спросила мама.

— А я Машке не нанималась мыть, — огрызнулась Галя, Маша медленно повернулась к ней, посмотрела на нее в упор, но вместе с тем и не видя ее вовсе — ты пустое место — и, не разнимая губ, уронила:

— Но я тоже не нанималась ей мыть, — и медленно же отвернулась к телику.

— Ты на работу устроилась, Маша?

— Завтра. Это будет завтра, — ответила Маша на манер придурка, поющего по телику программу на завтра, и показала большими пальцами за спину.

— Маша, я в твои годы уже три года работала. Уже считалась специалистом.

Маша медленно подняла глаза к потолку и смиренно покачала головой — пойте ваши песни, мы их с удовольствием послушаем.

— Но это правда, Маша.

Да, это была правда Анна Владимировна Ляпунова из своих тридцати семи лет двадцать отработала кондитером в большой столовой на Васильевском острове. Почему так долго? А к ней там хорошо относятся. Ну и при продуктах человек. Иначе как на небольшую зарплату растить троих детей?

После смерти мужа два года ходила к Жоре с автопредприятия, но он, выпивши, отчаянно лупил ее. Пять лет назад встретилась с механиком-моряком Юрой, у него однокомнатная квартира в Ленинграде, и теперь жизнь Анны Владимировны как бы сезонная — когда Юра плавает, она живет дома, а когда Юра в отстое — у него. Разумеется, иной раз приезжает к детям — деньги привозит, продукты.

— А ты чего так долго не приезжала? — спросил Леша.

— Я болела, сынок. Неделю отвалялась, температура была под сорок. На работе у нас молодые телки, ну, вроде Маши, и им все время жарко. Я взмокну у печи, а тут сквозняки. Но это все, сынок. Больничный сдам и на расчет. Зовут в нашу «Волну». Думаю, оформят переводом. Есть у них совесть или нет?

Леша лежал, уткнувшись лицом в мамино плечо, руками обхватив маму за шею, и ему было так тепло и спокойно, что он на диванчике и заснул.

Да, это были дни счастья. Нетерпеливо ждал конца уроков, чтобы бежать домой. Даже делая уроки и не видя маму, он ощущал — она дома. Но счастье не бывает долгим.

Вечером вся семья смотрела телик. Вдруг раздался звонок. Маша пошла открывать дверь.

В прихожей мелькнула милицейская форма. И как же мама испугалась. Она вскочила с дивана, заметалась, хотела бежать в другую комнату, но тут узнала хозяйку формы — инспектор детской комнаты, шумно перевела дыхание и сразу успокоилась.

— Ну, напугали, Нина Анатольевна, — сказала она. А инспектор была очень красивая женщина — высокая, стройная, с румянцем на щеках. И форма ей шла — юбка там, сапоги хорошие.

— А почему я вас напугала?

— Ну, милиция не приходит вместе с нами передачу смотреть. Значит, что-то случилось.

— Да, случилось. Я хочу о Маше поговорить.

Мама усадила инспектора, даже чаю предложила, но та отказалась.

— Тут неприятное дело, Маша. Тобой заинтересовалась куратор из Ленинграда. Ты на работу устроилась?

Маша забилась в угол дивана, кротко сложила руки на коленях, и во взгляде ее было бескрайнее уважение.

— Завтра, Нина Анатольевна, вот честное слово. Уж вы поверьте мне, Нина Анатольевна, — затараторила Маша, чуть подсюсюкивая и изображая испуг, — ну, то есть она совсем еще ребенок.

— Значит, тобой заинтересовалась куратор из Ленинграда, и, если завтра ты не устроишься и не принесешь справку, будем оформлять в спецПТУ. А оттуда дорога одна, и ты это знаешь.

— Я знаю, Нина Анатольевна. Спасибо. Я устроюсь. Правда, правда, Нина Анатольевна, — все лепетала Маша.

Тут штука в том, что восемнадцать Маше исполнится через два месяца, вот она и сюсюкает перед красивой инспекторшей, чтоб та дала ей эти два месяца протянуть.

— Только не делай, как в прошлый раз. Устроишься, возьмешь справку, а на работу не выйдешь. Пойми, сейчас этот номер не пройдет — дело взято под контроль.

— Вот что с ней делать, Нина Анатольевна? Она же большая. Почему такая ленивая? — встревоженно спрашивала мама. — Что с ней делать? В кого она? Я работаю с пятнадцати лет. И на Доске почета висела. И грамоты всякие.