Дмитрий Притула - Человек из очереди

Это потому, что Марина стеснялась своего возраста: ей очень попало от мамули и в ПТУ, когда она в шестнадцать лет родила маленького. Вот и добавляла года два-три, чтоб случайные люди не удивлялись: все-таки это малость рановато — в шестнадцать лет.

Да она и юной мамочкой, как водится, стала случайно. Из-за времени года. Если б лето — дело другое. А то сезон осень-зима. Удивлялась, что-то меня разносить стало, в джинсы не влезаю, надо кушать поменьше — джинсы жалко, почти новые. Да, но кушать-то хочется, покушать — это ведь приятно.

А ближе к весне уже мамуля стала замечать, что дочка округляется, а, говорит, дочурочка, уж не залетела ли ты, и если это факт, на одну ногу наступлю, за другую дерну (могла, мамуля строгая). Ты хоть следишь за собой? Да нет, мамуля, это зима и морозы, вот ничего и не приходит. А как потеплеет, все и придет, в прошлом году так же было.

Одним словом, опоздали, пятый месяц — никто не взялся освобождать их от лишнего рта. Мамуля сильно ругалась, это конечно. А Марина на нее не обижалась — ведь мамуля права. На какое-то время Марина вместе с маленьким целиком сядет именно на мамулину шею.

Мамулю что еще сердило: Марина никак не могла ответить, кто отец будущего спиногрыза. Нет, тут не то чтобы хоть пытайте меня, хоть жгите, а единственного и дорогого друга не выдам.

Марина в самом деле не знала, кто отец будущего младенчика. Да, Марина была так устроена, что любила буквально все. А любое время года. Зимой снег пушистый, весной птички поют, летом в пруду покупаться и позагорать, осенью же, как известно, листья желтые и очень красивое бабье лето.

Любила подольше поспать. Кушать она могла буквально все — нелюбимой еды у нее не было. Даже в школу любила ходить. И в ПТУ — там подружки и ребята, а если учителя и ругают тебя за не очень хорошую учебу, так учителя для того как раз, чтоб хороших хвалить, а не очень хороших ругать.

А как это приятно посидеть во дворе (дом девятиэтажный), а кто-то скажет, у Федюни дома никого нет, пива купят, попрыгают под музыку, а потом и подурачатся. Это же весело (да и приятно) — вот подурачиться. С кем дурачишься, это уж как получится, это уж смотря какая компания собирается. И Марина никогда не бывала лишней (ну, в том смысле, что ей никто не достался). А потому что красивая. Да пожалуй, что красивее всех во дворе.

Да, росточка небольшого и пухлявенькая. И все на месте, и все исключительно свое, даже шутка у ребят была, своего такого не бывает, это силикон, а дай ткну пальцем, ну ткни, да, не силикон.

Но главное — лицо очень белое, волосы рыжеватые и вьющиеся исключительно самостоятельно.

И почти постоянная улыбка на лице. Да, можно постоянно улыбаться, если зубы белые, ровные, что все свои — и говорить не стоит. Ну, она же не могла точно знать, в какой именно день и какой именно паренек заделал ей маленького. Из них ведь никто не пользовался приборами безопасности уличного движения.

Вопрос забирать мальчика Сережу или отдать его государству, а там и неизвестным людям, как-то не вставал. Марина, как первый раз увидела своего птенчика, сразу решила — он мой и ничей больше. Нет, правда, глазками хлопает, пищит, губками чмокает. Ну, игрушка самоновейшая, но живая. Да, Марина — почти девочка, видать, в куклы не наигралась, а тут своя, живая, и на все оставшиеся времена.

Теперь вовсе коротко. Жили бедно — это да. Мамуля была санитаркой в больнице. Но только днем. Приносила домой оставшуюся от больных еду. Понятно, что это за еда, но все ж таки с голоду не помрешь. Про санитарскую зарплату что и говорить. Отца в семье не было — рано помер. Да, надо сказать, что была еще старшая сестра. Она, в отличие от Марины, которая все любила и ей весело было от солнышка и даже воздуха, догадывалась, что в этой жизни требуется еще что-то помимо солнышка, поступила в финансовый техникум.

Да. Это небольшая перепутаница времени вышла. Потому сразу поближе к текущему моменту.

Сережу, как подошел срок, сдали в ясли. Сестра училась, мамуля днем работала, а вечером кормила семью. Марина, как только Сережу трудоустроили в ясли, пошла работать. И, как мамуля, — санитаркой. Но не в отделение, а, по совету мамули, в приемный покой больницы. Там чуть больше платят, но главное — работаешь сутками. Сколько-то отработала, остальное время твое, ну, Марина хоть и с ребеночком, но ведь не старенькая же, и у нее, как и у всякого нормального человека, должна быть и вполне личная жизнь.

Вот! Появляется в этой истории новый человек. И даже несколько новых людей.