Станислав Вторушин - Не кричи, кукушка

— Давай сюда! Чего остановился.

Он обернулся. За его спиной стояла такая же опустившаяся женщина и протягивала руку к бутылке, которую прижимал к груди бомж. У нее был щербатый рот и разбитое, в засохших кровоподтеках лицо. Вадиму стало жутко от этой, невесть откуда взявшейся пары и он рывком дернул на себя дверь, чтобы быстрее скрыться от кошмарного видения.

Самолет из Эмиратов прилетел вовремя, но пассажиров не выпускали из зала таможенного контроля. Как оказалось, вчера вечером, который уже раз за последний месяц, были изменены таможенные правила, и теперь за каждый килограмм груза надо было вносить дополнительную плату. Таможенный зал был наглухо закрыт, но сквозь его стены доносилось недовольное гудение челноков. Вадим понимал, что сколько бы они не гудели, деньги с них все равно сдерут. Он даже обрадовался задержке: не придется оправдываться перед Люськой за опоздание. А что касается дополнительной оплаты, ее возместят покупатели. Государство дерет с челноков, челноки — с трудового народа. Таков закон рынка.

Вадим огляделся. В зале было немноголюдно. Лишь у одной секции собрался народ, там начиналась регистрация на очередной рейс. Когда он входил в здание, дикторша как раз объявляла об этом. Самолет авиакомпании «Люфтганза» отправлялся из Новосибирска во Франкфурт-на-Майне.

Из дверей таможенного зала никто не выходил и Вадим решил пройти в буфет, выпить стакан пепси-колы. С похмелья всегда хочется пить. Он уже почти дошел до буфета, когда увидел недалеко от очереди, выстроившейся на регистрацию, девушку в широкополой черной шляпе и элегантном темно-сером пальто. Ее загорелое, красивое лицо, на котором выделялись большие глаза и чуть припухшие, сочные губы, невольно задерживало на себе взгляд. В нем отражались уверенность и большое чувство собственного достоинства. Он старался не обращать внимания на таких девушек, потому что наметанным глазом сразу определял: они не для него. Они совсем из другого мира, в который ему нет и, по всей видимости, никогда не будет доступа. Но эта поразила его. В ней все было настолько совершенно, что не заглядеться на нее было невозможно. Вадиму показалось в ней что-то неземное. И еще подумалось, что где-то он ее уже видел. Но рассматривать незнакомую девушку, стоявшую в одиночестве посреди зала, было неудобно. Проскочив мимо нее, он подошел к стойке буфета и попросил стакан пепси-колы.

Напиток был холодным и приятно освежал. Неторопливо потягивая его, Вадим повернул голову, чтобы еще раз посмотреть на девушку. Но ее уже не было. Он обвел взглядом огромный зал и увидел, что она стоит около газетного киоска и разговаривает с Семой Ляпуновым. «А этот пройдоха откуда здесь взялся?» — с неприязнью подумал Вадим и почувствовал, что на сердце заскребли кошки. Он второй раз позавидовал Семе. Первый раз вчера, когда узнал, что тот женился на Тамаре. Тамара не Люська, с которой можно пить водку и разговаривать матом. У нее совсем другие интересы в жизни. Она и прочитала больше, и в музыке разбиралась лучше, иногда заставляя его слушать свою игру на пианино, и все человеческие поступки делила на дозволенные и те, что грех совершать. Этот «грех» смешил его. Вадим не понимал, зачем отказывать себе в чем-то, если у человека всего одна жизнь и то, что не сделал на этом свете, на том уже не совершишь никогда. Да, Тамара была из другого мира, как и эта девушка, с которой разговаривал Сема.

«О чем они могут говорить?» — невольно подумал Вадим, в котором начала закипать злость против Семы, и, поставив стакан с недопитой пепси-колой, он уже хотел направиться к своему дружку, но увидел, что к ним подошел высокий парень в длинном черном пальто из дорогого кашемира. Вадим хорошо знал цену шмоткам и сразу прикинул, что пальто стоит не меньше пятисот долларов. Парень что-то сказал девушке, та понимающе кивнула, пересекла зал и пристроилась к очереди улетавших во Франкфурт-на-Майне. Теперь девушка встала лицом к Вадиму и, хотя она находилась далеко, он готов был поклясться, что где-то видел ее. И мучительно, до боли в голове, стал вспоминать. Так бывает, когда на ум неожиданно придет забытый мотив. Ты начинаешь воспроизводить мелодию, а из какого музыкального произведения она вырвана, не можешь вспомнить. Девушка тоже посмотрела на Вадима. И его сразу обожгло: «Неужели Катя? Откуда ей взяться? Да и как она могла преобразиться в такое чудо?»

Вадим почувствовал, как зашлось сердце и пересохло во рту. Вокзал, Люська, Сема с Тамарой провалились в небытие, осталась одна Катя. Воздух наполнился ее дыханием и теплом. У него ослабели ноги, он сделал порывистое движение в ее сторону. Но внутренний голос тут же осадил: «Зачем?» Вадим нерешительно остановился и произнес: «Чтобы искупить вину, хотя бы через столько лет». Но в словах не было уверенности, Вадим почувствовал это сам. Да и чем ее можно было искупить? Начать жить сначала, забыв все, что было после того страшного дня? Но как? Кому это удалось?