Роман Назаров - Цветы не растут на плитах

Повисшее молчание было в кайф и позволяло мыслям неторопливо течь. Я наблюдал за ползущим по песку паучком. Было очень интересно. Он жутко походил на фантастический луноход своей тупостью, упорством, резкостью движений и самоуверенностью на грани жизни и смерти под ногами людей, которых здесь было, наверное, побольше, чем пауков. Похоже, на Иру членистоногих как раз не хватило, потому что ей стало скучно.

- Скажите что-нибудь хорошее, – вкрадчиво сказала она.

Пока я из возможных вариантов подыскивал ответ позабавнее для затравки беседы, Гена меня опередил.

- А чего хорошего? Всё хреново.

- Опять ты начинаешь ерунду нести! Ну где тебе хреново? - проворчал я со вздохом. Эта тема в наших разговорах всплывала регулярно. Гена был воинствующим пессимистом.

- Везде хреново! Весь год ботал, а теперь вместо отдыха опять вкалывать. - Гена говорил с нарастающим ожесточением, акцентируясь на глаголах.

- Геныч, неужели вот ты лежишь сейчас, и тебе хреново? - вступила Марина в спор.

- Да, мне хреново! Была бы водка, я б её выпил. А теперь денег нет – нет и водки.

- Но Ген, неужели для того, чтобы тебе было хорошо, нужна водка? – лениво послал я в воздух возражение, лёжа на спине и глядя в небо.

- Ладно, забудем. Чего нет, того нет.

Воспользовавшись паузой, Ирочка растерянно вмешалась:

- Давайте сменим тему – что вы всё про хреново...?

- Ну смотри: закончишь ты институт, пойдёшь, допустим, работать, выйдешь замуж, нарожаешь детей – ну, и что? Везде всё одно и то же. – Гена, казалось, отвечал на Ирин вопрос, но обращался явно к Марине.

- А кто тебе сказал, что я замуж выйду? Я вообще-то не собираюсь. Чтобы у меня были такие же, как я, детки? Которые так же доводили бы свою мамочку? Да я из принципа замуж не выйду.

- Да ладно, Марин, все так говорят вначале! В этом-то всё и дело, что все как один рождаются, учатся, работают, рожают детей и умирают, и смысла в этом нет. Всё одно и тоже.

- И что ты предлагаешь? Всё это быстро прекратить? Ну пойдём на крышу пятиэтажки, скинемся оттуда! Давай, идём!

- Да ладно тебе, Марина, он ведь и впрямь пойдёт, – не удержался Вовка. У меня оформилось своё мнение, и я решил, что пришло время его вставить.

- Вот ты, Геныч, хочешь отличаться от всех? Пожалуйста, смотри! Сейчас модно говорить, что всё хреново, а ты не говори. Говори, что всё у тебя просто отлично! Все ругаются матом, а ты не ругайся. Все ходят в качалку, а ты не ходи.

- Ну, и что мне остаётся делать?

Я вдруг обнаружил, что не участвующие в беседе с интересом глядят за нами. Причём, оглянувшись вокруг, я встретился ещё с дюжиной пар незнакомых глаз. Убедившись, что все лишние отвернулись, я произнёс фразу, к которой подводил его в последние десять секунд.

- Геныч, тебе надо завести девушку.

- Мне? Да давай хоть десять! Я за! Только девушки против. Они на меня даже не смотрят. И вообще я по жизни неудачник.

- Во-первых, это не правда, тебе это только так кажется, а во-вторых, вот для этого и надо ходить в качалку – чтобы девушкам нравиться. Надо много зарабатывать, чтобы стильно одеваться. В кожанки там всякие. "Клёвый прикид, подарок что надо. Даже предки довольны". Ну и на фиг тебе это надо? Наплодишь таких же...

- Ну а зачем они тогда вообще?

- Ну как же, Геныч? Это же модно! Тебе это не интересно? – я заметил, что мы оба начали свои фразы с "ну" и дал себе слово в дальнейшем следить за собой.

- А зачем тогда вообще жить? – было заметно, что Гена начал уставать.

- Ген, поставь вопрос иначе. Не зачем жить, а для кого жить. Чувствуешь? Вот и займись поисками этого "кого".

Гена грозно сопел, обдумывая подкинутые мысли. Я улыбался, глядя в небо. Марина по очереди смотрела на нас. Наверное, ей понравилось. Иринка, похоже, уснула – уткнулась лицом в руку. Вовка лежал на боку, подперев голову тыльной стороной ладони. Он внимательно слушал последнюю часть спора.

- Да ладно, Ген, не расстраивайся! Всё ещё впереди.

- Что впереди? Уже двадцать лет как всё впереди! Хватит, проехали. Пошли купаться.

Мы посадили Вована с Ирочкой на автобус, проводили домой всё ещё распалённого спором Гену и вдвоём с Маринкой пошли в сторону моего дома: мне нужно было купить хлеба. Я как раз думал, чем занять вечер, когда Маринка сказала, что собирается сегодня вечером погулять по городу – может, я составлю ей компанию? Я не возражал, но предложил сначала разойтись по домам перекусить. Она сказала, что есть не хочет, но подождёт у подъезда или у меня в комнате. Я по понятным причинам был против этого варианта. Ну, может, она хоть чаю со мной попьёт, пока я забиваю желудок? Что ж, чаю так чаю. Чай мы пили, почти не разговаривая. Вот это я в ней люблю: если не о чем говорить, молчание её совсем не стесняет. Из уважения к собеседнику можно просто улыбаться. К тому же если всё время говорить, то нет времени а – подумать и бэ – дать высказаться другим. Вот и сидим молча, лишь изредка обмениваясь односложными фразами.