Анна Малышева - Посланница судьбы

– Вы, верно, имеете в виду мою кузину, – догадался драгунский офицер, – виконтессу Элен де Гранси? Так вы ехали в одной карете?

– Да, – самодовольно подтвердил Ростопчин. – Я служил щитом для обеих дам.

– Вы, очевидно, имеете в виду воспитанницу моей кузины, мадемуазель…

– …Маргариту Назэр, – поспешил вставить граф Сергей, дабы штабс-капитан не произнес вслух настоящее имя принцессы, словно угроза для дочери магараджа Синха исходила от старых дев, приживалок Екатерины Петровны. – Божественное создание! – восхищался он. – Добрая, скромная и весьма неглупая девушка. Всю дорогу читала сочинение мсье Стендаля… А какое сердце! Когда я рассказал ей о нашей бедной Лизе, она двое суток оплакивала ее и никак не могла остановиться…

– Вы рассказали ей о Лизе? Но зачем?! – Лицо Бориса залилось краской, он тяжело дышал. Могло показаться, что граф Сергей нанес ему страшное оскорбление и он вот-вот вызовет его на дуэль.

Андрей, прекрасно понимая, что сейчас творится с его другом, накрыл ладонью руку Бориса и крепко ее сжал, что, по всей видимости, означало: «Держись холоднее! Не выдавай своих чувств!»

– Ваша кузина живо интересовалась нашей семьей, и мы много об этом говорили! – спокойно ответил Ростопчин, отправляя в рот кусок заливной телятины и запивая его рубиновым лангедокским вином из погреба покойного графа, выставленным по случаю приезда Андрея. – И не удивительно… Ведь Элен с детства дружила с нашей Софи. Маман, – громко обратился он к графине, которая никогда не прислушивалась к пустой застольной болтовне, витая в эмпиреях, – вы помните Елену Мещерскую? Так вот, вообразите, она нынче виконтесса де Гранси.

– Разумеется, я помню, – с неудовольствием отвечала Екатерина Петровна, так резко отвлеченная от своих мыслей. – Ведь мы встречали ее в Париже в салоне мадам Свечиной…

«Значит, Майтрейи посвящена в историю моей юношеской любви, – с горечью размышлял про себя Борис Белозерский, полностью утратив аппетит. – И, возможно, даже знает про клятву, которую я давал Лизе: никогда и никого, кроме нее, не любить. Об этой клятве известно каждому в семействе Ростопчиных, а граф Сергей, судя по всему, не из тех, кто хранит чужие тайны…»

Для штабс-капитана вечер окончательно был испорчен, когда он узнал еще одну новость. Граф Сергей, продолжая рассказ о кузине, упомянул имя Глеба.

– Надо сказать, что ваш брат – искусный доктор, – сообщил Ростопчин-старший, – он вернул повара виконтессы буквально с того света. Редкий дар для аристократа!

– Глеб сейчас в Петербурге? – изумился Борис.

– Не знаю, где он сейчас, но в августе был в Царском Селе…

«В августе был в Царском Селе! Черт! – выругался про себя драгунский офицер. – И я там был в августе… И Гатчина совсем рядом! У него есть адрес моего полка. Почему он не подал о себе никакой весточки? Впрочем, на Глеба это похоже… Бирюк! Нелюдим!»

Борису вдруг захотелось расплакаться, как в детстве, когда брат не проявлял к нему ответной сердечности, а, напротив, выплескивал свою злобу и желчь, насмехаясь над его первыми виршами. Он был так расстроен, что хотел уже встать и откланяться, хотя в разгар застолья это выглядело бы весьма странно и неучтиво, как вдруг Лаура возбужденно и оглушительно затараторила на своем итальянском диалекте. Никто, кроме графа Сергея, ее не понимал.

– Ишь ты, раскудахталась, несушка! – Екатерине Петровне явно доставляло удовольствие говорить «по-крестьянски», но словарного запаса графине часто не хватало, и волей-неволей приходилось возвращаться к французскому. – Тебя ведь никто не слушает, милочка, а поговорить-то хочется!

– Лаура, когда волнуется, может говорить только на неаполитано, – пояснил для гостей Ростопчин-старший. – Ничего, я переведу. По стечению обстоятельств или по воле божьей она плыла в Одессу на одном корабле с вашим братом Глебом. Она была на последних месяцах беременности, к тому же страдала морской болезнью. Если бы не доктор Белозерский, который сопровождал ее до самой Москвы, Лаура отдала бы богу душу. Кстати, в Россию он приехал под другой фамилией…

– То есть как под другой фамилией? – встрепенулся штабс-капитан. – От кого он прятался?

– Таких подробностей она не знает, – продолжал переводить граф Сергей, – но когда у них проверяли документы в Одесском порту, у Глеба оказался французский паспорт на имя доктора Роше…

«Так вот почему он не черкнул мне письма, – немного утешился Борис. – Глеб жил в Царском Селе под чужой фамилией! Значит, были у него на то причины! Однако кузине «мсье Роше» доверился… Впрочем, кузина – не драгун, к тому же французская подданная…» Ему очень хотелось найти убедительную причину для молчания любимого брата.