Александр Красницкий - Рюрик-викинг (сборник)

– И это бывало. А больше всего надругались. Вместо коней и волов они были у них!

Общий крик негодования прервал Радбора. Лица слушателей побледнели, глаза засверкали. Сказалось родственное племенное чувство. Ведь дулебы, как бы далеко они ни жили от Ильменя, но все-таки они, как выразился Радбор, были братьями им. Всякая обида, нанесенная им, гулко отдавалась во всех сердцах славянских! Текшая во всех славянских жилах одна кровь брала свое. Ссорясь и воюя между собой постоянно, славяне никогда этого не забывали, и при всякой дурной вести из славянских племен они готовы были кинуться за них на врага, но, увы, не было между ними объединяющего начала, единой власти, которой так сильна стала матушка-Россия в более поздние времена.

– Как куда нужно поехать обрину, – продолжал свой рассказ старый Радбор, – сейчас приказывает он запрячь в телегу свою не волов и не коней, а жен славянских, садится сам, так и едет!

– И возили? – послышался вопрос.

– Повезешь! Трех-четырех впрягали проклятые обрины.

– А мужи дулебские что же?

– Слабы они были. Где же им одним на обров пойти, а древляне, им соседние, по своим лесам рассеялись. Поди, лови их там.

– Как же избавились от обрского ига они?

– Сами боги на помощь им пришли. Пошла ходить по обрам болезнь страшная, кто ни заболеет – все умирали, и дулебов много здесь погибло, но они все-таки остались, а обры так и перемерли, так что на земле дулебской ни одного обрина не осталось!

– И теперь на землях днепровских говорят, – заметил внимательно слушавший рассказа Володислав, – «погиб, как обры!».

– Это про тех, кто рода после себя не оставил, – добавил к его замечанию Радбор.

Некоторое время весь круг молчал.

– Вот к чему ведут несогласие и раздоры, – заговорил опять старик, – восстанет в землях славянских род на род, и не будет правды, а тут враг близко, с родами славянскими делает, что только хочет! А они все спорят между собой, кровь льют!

– Как же быть-то?

– Сплотиться всем воедино. Выбрать князя, чтобы всеми делами верховодил, на врага водил и от врагов со своими дружинами оборонял. Да чтобы ни вятичей, ни радимичей, ни полян, ни древлян, а были бы они все славяне. Вот тогда мы и сильны будем. Не найдется врага, который бы одолел нас! Сами всех и все сокрушим, как вода из прорвавшейся запруды все затопим, и не погибнет славянство во веки веков!

– Прав старик, прав! – раздались голоса.

Первая мысль об единодержавной, все сплачивающей власти была заронена.

Если посмотреть на карту современной Европы, то непременно бросится в глаза огромная площадь, занимаемая нашей матушкой-Россией. В то время, когда начинается наш рассказ, славянские племена жили на большем, пожалуй, еще пространстве, чем занимаемое Россией ныне.

Они говорили на одном, всем им понятном языке, проникнуты были одним духом, образ правления у всех был одинаковый – выборный, и религия, за немногими исключениями, одна и та же.

Широко во все стороны раскинулись земли, занятые русскими славянами, составляющими ядро славянщины, – то русское море, в котором рано или поздно должны слиться остальные славянские ручьи. Тысячу с небольшим лет назад, когда только начало образовываться русское государство, большая часть страны была покрыта дремучими лесами и болотами. Между ними, как будто на островах, по возможности ближе к рекам и озерам, жили отдельные славянские общины. Каждая из них управлялась своим старейшиной, но все эти общины составляли особые племена. В свою очередь эти племена придерживались двух главных союзов: северного и южного. Во главе первого стоял Новгород, во главе второго – Киев.

Такое первенствующее положение Ново-города и Киева в союзах славянских племен имело последствием то, что в них ранее, чем в других городах, развились торговля, гражданское устройство, просвещение. Здесь появились первые поэты-летописцы, в них сохранялись народные предания, память о всех делах союза, в них, наконец, творились суд и расправа и сосредотачивалась общеславянская деятельность.

Может быть, по этим соображениям северные саги называют Россию «Гардарики», то есть «страной городов», а византийские историки и восточные писатели называют Киев, близкий и более знакомый им, столицею земель славянских.