Юрий Шестера - Наследник поручика гвардии

— Почему именно второй, Павел Семенович? — заинтересованно спросил Макаров.

— Он был крупнее самого крайнего, господин капитан-лейтенант!

— Убедительный аргумент, Павел Семенович! — рассмеялся тот, единодушно поддержанный офицерами. — Не тянитесь передо мной и обращайтесь ко мне по имени и отчеству.

— Есть, Степан Осипович! — коротко произнес мичман и продолжил: — Когда я на полном ходу стал приближаться к нему, на моем катере сосредоточили огонь оба правых броненосца. Но это не смутило меня, я продолжал атаку. И тут минный унтер-офицер доложил о том, что перебит буксир крылатой мины. Он показал мне конец перебитого снарядом троса, который вынул из воды, чтобы тот не намотался на гребной винт. Я чуть не заплакал от досады: ведь борт броненосца был совсем рядом — рукой подать! — у юного мичмана на глазах навернулись слезы.

— Знакомое чувство! — поддержал его лейтенант Зацаренный. — Только я с досады, когда торпеды прошли совсем рядом с кормой турецкого броненосца, в отличие от вас, Павел Семенович, вспомнил не только всех своих предков, но и более того.

Подъяпольский благодарно посмотрел на него и продолжил:

— Я резко развернул катер, и, когда тот вышел из зоны обстрела, стал готовить к спуску на воду запасную мину, чтобы снова атаковать. Но тут с «Константина» уже поступил сигнал к отходу, и я, приведя катер в порядок, на полном ходу устремился к вам. Об остальном вы, Степан Осипович, уже знаете.

— Вроде бы цепь случайностей, а результата нет, — тяжко вздохнул Макаров, а затем ободряющим голосом произнес: — Не расстраивайтесь, господа офицеры! Ведь не зря же за одного битого двух небитых дают! Будет и на нашей улице праздник! — и он обвел просветленным взглядом своих верных соратников. — Курс — на Севастополь! Всем командирам катеров и старшему офицеру быть в моей каюте ровно через час!

— Если мы с вами, господа командиры, не определим, почему же все-таки обе торпеды прошли мимо цели, то о торпедных атаках можно будет забыть — никто больше не даст нам разрешения на применение дорогостоящих мин Уайтхеда. Ведь мало того, что обе прошли мимо цели, так они, окаянные, еще и не взорвались, видимо, зарывшись в прибрежный песок, или, что еще хуже, выползли по нему на берег, — Макаров тяжко вздохнул. — И теперь английские инструкторы потирают от удовольствия руки, получив от нас столь дорогой подарок. А заодно раздумывают, как противодействовать нашим торпедным атакам.

Офицеры понуро слушали своего командира, снова и снова переживая постигшую их неудачу. Так рвались в бой, и на тебе — не только не подорвали ни одного корабля, но еще и выдали неприятелю секрет применения торпед, на которые возлагали столько надежд…

— Разрешите высказать свое мнение по этому вопросу, Степан Осипович? — поднялся со своего места лейтенант Писаревский.

— Прошу вас, Федор Степанович, — с надеждой посмотрел на него Макаров.

Тот прокашлялся, чувствуя на себе напряженно-ожидающие взгляды.

— Лично мне кажется, что все дело в неточном положении пусковых установок относительно продольной линии катеров. Мы же спешили при их монтаже, а посему установили их вдоль продольной линии катеров приблизительно, на глазок. Вот и поплатились за это осечкой.

Зацаренный было запротестовал, но Писаревский достал из кармана мундира сложенный вчетверо лист писчей бумаги, развернул его и подал Макарову.

— Я только что, уже после возвращения на «Константин», набросал схему атаки корабля неприятеля с дистанции в пятьдесят саженей и убедился, что даже незначительное отклонение оси пусковой установки от продольной линии катера могло привести к промаху выпущенной им торпеды.

Макаров положил схему перед собой и подозвал офицеров. Те сгрудились у стола, а Писаревский с транспортиром в руке показывал им возможные пути торпед при различных углах отклонения оси пусковой установки.

— Вы правы, Федор Степанович, — заключил Макаров, с облегчением откинувшись на спинку кресла. — Это наиболее вероятная причина промаха. Завтра же, то есть уже сегодня, — поправился он, — когда рассветет, всем командирам провести тщательный замер отклонений осей и составить соответствующий акт. Потом я смогу представить его и вычерченную по всем правилам схему вице-адмиралу Аркасу и заверить его в успехе будущих торпедных атак, — он встал.

Тут же встали со своих мест и офицеры.

— Объявляю вам, Федор Степанович, благодарность за решение столь важной для флота задачи!