Валерий Большаков: Варварский берег

– Иду!

Мигом спустившись по канату в шлюпку, Олег махнул рукой провожающим.

– Весла на воду!

«Группа десанта», переодетая в местных и хорошо вооруженная, двинулась в обход чудовищного костра, полыхавшего по всей акватории порта. Лишь узкий канал оставался свободным, по нему и выгребли к берегу.

Айюр, блеснув в темноте зубами, повел своих бить янычар, а Сухов поспешил наверх, к арсеналу.

Полные пороховницы, заряженные с вечера мушкетоны и пистолеты – всё было при них.

Местные жители, носившиеся по улицам, как ополоумевшие, создавали тот самый хаос и кавардак, который как нельзя лучше мог скрыть отряд.

На батарее царила та же суета, что и на улицах. Парочка заспанных и обалдевших канониров бегала, не зная, что предпринять.

– Уходите скорее! – закричал Олег. – Сейчас они город начнут обстреливать!

Пушкари словно и ждали его слов – драпанули тотчас же.

– Яр! Конюшню ищи! Понч! – Порох тут! В бочках! Угу.

– Жека, помоги Шурке!

– Олег, нашел! Тут десяток коней и седла… И конюх! Был! Ах ты, зараза! Я т-те!.. Готов!

– Паха!

– Понял, сиятельный!

– Алёнка, дуй к Яру, седлайте коней! А мы тут пошалим немного…

Янычары взялись невесть откуда – забежали с улицы и резко затормозили, углядев хозяйничавших в арсенале.

– Шурка, продолжай! Пашка!

Вдвоем с Лобовым Олег набросился на янычар, пока у тех шок не прошел.

Паха рубил вражью силу от души, наотмашь, не жалея ни плоти, ни стали. Сухов бился более разборчиво, не позволяя себе устать, – дорога им светила дальняя. – Сиятельный! – донесся вопль Женьки. – Всё!

– Щас! – ответил Павел, смахивая голову длинношеему янычару.

Еще двое бойцов отступили, и Олег, налегая всем телом на створку правых ворот, ведущих на батарею, захлопнул их.

Лобов сунул брус в кованые ушки.

– Уходим! – выдохнул Сухов. – Понч!

– Готово!

– Поджигай!

– Всё!

Шурка вылетел из арсенала, как ошпаренный.

– Куда?!

– Вон, левые ворота!

У ворот уже перетаптывались, ржали, храпели, мотали головами испуганные лошади.

– По коням!

Жека открыл воротину и живо запрыгнул в седло. Опережая его, Олег поскакал прочь с обреченной батареи.

– Алёна, держись за мной!

– Держусь!

Кавалькада из коней, оседланных и запасных, галопом покидала батарею.

Разъяренные янычары вернулись с подкреплением, полезли через стену – и попали.

С гулким грохотом исчез арсенал. Ослепительная вспышка – и все сырцовые кирпичи, балки, пушки, бочки – всё вознеслось над крепостцой, над Альф-Раасом.

Было похоже на извержение вулкана – верхушка холма, окольцованная укреплениями, превратилась в огненное жерло, в действующий, развороченный кратер.

Взрывом разнесло и кронверк, и пару близстоявших зданий, а в предрассветных сумерках к небу всплыло грибовидное облако огня и дыма.

Утреннее солнце осветило совсем иной Альф-Раас, чем накануне.

Там, где стояла крепость, чернела гарь. Многочисленный флот, стоявший в бухте, превратился в груды головешек, колыхавшихся на грязных волнах.

Удушливый дым всё еще стелился чадным туманом, накрывая прибрежные улочки. И тишина…

Эскадра Дюкена возвращалась в Тулон с триумфом, но лейтенант-генерал был зол.

Вызвав на флагман офицеров «Ретвизана», он учинил им разнос.

– Почему, как только я получаю толкового капитана, он или бросает флот, или гибнет? – кричал Дюкен. – Почему вы не уберегли де Монтиньи?

– Г-господин л-лейтенант-генерал, – оправдывался Бастиан, – мы не нашли мертвого т-тела капитана.

– А вы искали?!

– Там хватало убитых янычар, – сказал Айюр, – а вот наших – ни одного.

– Вы хотите сказать, что де Монтиньи в плену?

– Я хочу сказать, что он пропал без вести.

И только Кэриб Уорнер хранил молчание. Он догадывался, что случилось, опыт был…

…Покидая Альф-Раас, это логово берберских пиратов, Сухов оглянулся на гавань. Грохочущий «пороховой вулкан» хорошо осветил склоны холма, а пылавшие суда смахивали на излившуюся лаву.

Туча дыма, подсвеченная красным и желтым, клубилась, возносясь в небо, то и дело застилая корабли французской эскадры.

Но вот задул ветер, относя гарь, и словно раздвинул театральный занавес – громадный «Сен-Эспри», флагман адмирала Дюкена, показался во всей своей красе.

В одной линии с ним стояли «Дюк» и «Шеваль-Марин».

И снова их борта окутались облаками порохового чада, прогремели раскаты залпов.