Александр Бедрянец - Ангел-насмешник. Приключения Родиона Коновалова на его ухабистом жизненном пути от пионера до пенсионера. Книга 2. Подставное лицо

Родион сдуру показал ей, где он живёт, а на следующий день она заявилась сама, и потащила его на прогулку по окрестностям. Тёти с дядей днём дома не бывало, и пресечь эти шашни было некому. Всё это было сильно не ко времени, Зоя не вписывалась в Родионовы планы, но её излишне романтичная, и довольно избалованная натура этого не признавала. Родиону она не очень и нравилась, и он ей честно об этом сказал. Он полагал, что теперь она от него отстанет, но Зою это признание только распалило. Родион несказанно удивился, узнав, что ей уже восемнадцать, и она студентка. Вот, что значит город! Иногда Родиону казалось, что Зоя малость чокнутая, но вскоре выяснилось, что эта не от мира сего девица в любовных делах весьма опытна и практична. Она соблазнила Родиона с большим знанием дела. Сильнее всего Родиона поразило то, что Зоя оказалась предусмотрительной. На всякий случай она постоянно таскала в своей сумке матерчатую подкладку величиной со скатерть, чтобы заниматься любовью не на голой земле. Эта связь не радовала, а скорее тяготила Родиона, он чуял, что добром эта история не кончится.

И вот экзамены позади. Через день Родион приехал в училище, и прочитал в списке на стене свою фамилию в числе принятых на первый курс. Обернувшись, он нос к носу столкнулся с улыбающейся Зоей. Ошарашенный Родион только пучил глаза. Она поздравила его, и сказала:

– Идём, папа хочет с тобой познакомиться.

– А кто твой папа?

– Разве я не говорила? Он начальник этого училища.

У Родиона забилось сердце, и пересохло во рту. Он понял, что крепко влип. Но от судьбы не сбежишь, и он обречённо поплёлся вслед за Зоей. Переступив порог, он увидел стоящего посреди кабинета начальника училища. Это был здоровый большеголовый дядька в чёрном мундире со злым выражением на красном лице. Глядя на него, Родион сразу вспомнил майора Перелазова, и ему сделалось тоскливо. Зоя тоже ощутила напряжённость атмосферы, её оживлённость исчезла, и она робко подошла к отцу. Справа возле стенки маячил армейский лейтенант. Родиону он был знаком. Пару раз Родион провожал Зою домой, а этот военный пасся недалеко от её дома. При Зое он не выступал, но когда она ушла, то он предупредил Родиона, чтобы не крутился возле девушки, а в следующий раз сильно его погонял. Он наверняка отлупил бы Родиона, но тот, убегая, ловко кинул лейтенанту в ноги пустой ящик, и преследователь разостлался на тротуаре. Тяжело глядя на Родиона, начальник спросил:

– Этот?

– Да папочка.

Лейтенант подтвердил:

– Да, это он! Я его сразу узнал.

Глаза начальника налились кровью, он приказал лейтенанту выйти, и спросил Родиона:

– Так, значит, вы с Зойкой решили пожениться?

– Ещё чего! Первый раз слышу.

– А-а! Так ты чувырло сопливое ещё и пренебрегаешь? Родом не вышли?

С этими словами он подошёл, и двинул Родиона кулаком в лицо. Родион, не ожидавший рукоприкладства в казённом учреждении, прозевал удар, и приземлился в углу кабинета. Не ожидая больше ничего доброго, он стал перемещаться к двери. Зоя воскликнула:

– Папа! Но я же в положении!

Ответом была смачная оплеуха, от которой она улетела в другой угол. Зло глядя на Родиона, начальник прорычал:

– Забрал в канцелярии документы, и вон! Ещё раз попадёшься на глаза – убью!

Родиону не надо было повторять. Карьера моряка накрылась медным тазом, даже не начавшись. Впрочем, Родион никогда потом об этом не жалел.

Обескураженная тётя Капа на следующий день съездила в училище, и забрала документы. Каким-то образом она узнала об этом деле больше, чем сам Родион. Вечером состоялось обсуждение создавшегося положения. Родион с виноватым выражением лица переводил взгляд с потолка на окно, и обратно. Дядя Валентин два раза назвал его безобразником, но интонация не была осуждающей. Говорила в основном тётя:

– Синячище-то знатный! Издалека видать. А ведь за дело получил.

– Да я и не жалуюсь.

– Что из тебя дальше-то получится? Должно быть, ты в дедушку уродился.

– Какого?

– Тебе он прадедушка Кондрат Иванович. Сейчас уж, наверное, помер в загранице своей. У нас вся родня люди как люди, он один был авантюристом юбочным. А теперь ещё и ты. Правду говорят, что в породе не бывает переводу. Но ты его здорово обскакал. В пятнадцать лет взрослой девке ребёнка забабахал!

– Можно подумать, я у неё там визитную карточку оставил. Да врёт она всё! Тоже мне, грамотейка! Месячную беременность не всякий врач определит.

– Ага! Это ты сходи её папаше расскажи.