Алексей Наст - Русская Лолита! Пожар надвигается

Аян слышал вопли, но не обращал внимания, был задумчив. Может, правда, добудут несколько овец, и можно будет поесть мяса. Издали неслись дурные крики женщин – молодые воины решили позабавиться. Это Аяну надоело, и он отправил к Ниюю воина, чтобы последний немедленно внушил китайцам – или они прекратят орать, или их вырубят. Через некоторое время примчался Ниюй, спрыгнул с лошади, бросил под ноги связку курей со свёрнутыми головами.

–Ни одной овцы! Живут, как крысы, – недовольно пробурчал он, поманил к себе воина-баурчи, отвечающего за приготовление пищи, повелел отварить курятины для Аяна, остальное пустить на суп воинам.

После сытной еды, Аян растянулся на войлоке, подложив под голову ладони, смотрел в небо. В посёлке китайцев всё успокоилось – китайцы разбежались, и их не было видно. Воины, не успокоившись, периодически наезжали на опустевший посёлок, умудрялись находить какое-то добро, прятали в седельные сумы.

Он Чжунсина снова ехали пустынным безлюдьем. Встретили людей только в Уйгурии. В некогда многолюдной и богатой скотом области, лишь изредка попадались юрты кочующих семей.

Аян ехал мимо, не задирая жителей – уйгуры считались коренными подданными Великого Монгольского ханства и, за произвол могло последовать суровое наказание.

Дав воинам несколько дней отдыха у Турфана, дальше ехали проторенной почтовой дорогой через земли улуса Джучи в ставку Бату.

Орду Бату за лето откочевала в долину реки Иргиз, в предгорья Мугоджара. С неба уже не раз вперемешку с дождём валила снежная крупа. Было холодно.

Аян появился в ставке хана, когда того не было – он уехал охотиться. Войско улуса готовилось к большому походу, и монгольские сотники и тысячники обучали кыпчакские отряды беспрекословно выполнять повеления и соблюдать законы монголов. Облавная охота, когда по многу суток воины не слезали с сёдел, спали на земле и снегу, ели только хурут или не ели вообще, закаляло и делало войско послушным и управляемым.

В орду хозяйничал Берке.

Аян передал слова Тулуя, обращённые к Берке. Тот выслушал, глядя в пол своей юрты, кивнул, потом, вздохнув, посмотрел на Аяна, улыбнулся.

–Бату-хан возглавляет охоту. Дорога была дальняя, можешь отдохнуть в семье. Как Бату вернётся, тебя позовут – расскажешь о войне с чжурчженями.

Аян склонил голову, сказал:

–Хан, меня сопровождали воины из ставки великого хана Угедэя. Им нужен отдых, прежде, чем они отправятся в обратный путь.

–Их разместят на отдых, они будут сыты и, когда соберутся обратно, получат новых лошадей.

Аян снова поклонился, и вышел из юрты. Велел полусотнику сопровождения Нию ждать.

–Вас разместят, вы хорошо отдохнёте несколько дней, выдадут новых лошадей и провизию в дорогу.

Нию благодарно поклонился.

Аян стремительно вскочил в седло своего жеребца и торопливо поскакал к своему куреню – у него было несколько юрт в орду Бату, и отдельные айлы пастухов в Приаралье, где набирали вес его отары и табуны.

Дом навалился радостной толчеей, хлопотами жён, возней маленьких разбойников– сыновей. Аян восседал на стопке войлоков, грузный от архи и объевшись мяса, смотрел на жён – глаза играли томлением, и было хорошо на душе – он дома, все вокруг любят его, у него много добра, он сыт, сыновья растут опорой в делах, ночью он изведает ласки старшей жены, а рассвет встретит в юрте младшей. А утром его вызовет Берке и, рассыпая ядовитый смех, будет выпытывать промахи Субедея, чтобы потом, при случае, очернить знатного полководца в глазах родственников– чингизидов. Берке всех чернит, всех подозревает в хитроумии. Этим добивается расположения сыновей Чингисхана. Далеко метит в своих мечтах. Что-то случится с Бату – он будет первым наследником на трон улуса Джучи. Таковы дальние планы Берке, и они теперь были понятны Аяну. Но Аян для него пешка в большой игре и, при случае, он будет рад им пожертвовать. Только Бату гарантирует жизнь и преуспевание Аяну и, дай ему долгую жизнь, о, Вечное Синее Небо!

Утром Аян, только рассвело, сидел у юрты харачу-работников, наблюдал, как ловко болтая колотушкой, взбивают кумыс. Надо было собираться, ехать к Берке, хотя тот ещё не вызывал. Настроение было мрачное.

Неожиданно он увидел воинов, въезжающих в его курень. Аян сразу узнал Берке.

Брат Бату натянул поводья, улыбнулся:

–С утра уже еду в гости.

–Это для меня большая честь, – поклонился Аян.

Берке спешился, отдал повод своему нукеру.

Засуетившиеся харачу быстро расстелили ковёр на земле – Берке не пожелал идти в юрту, хотел понежиться в последнем тепле осеннего солнца. Аян торопливо отдал распоряжения, баурчи принёс всё необходимое для трапезы: творог, кумыс, сушеные фрукты, вяленое и варёное мясо.