Говард Пайл - Приключения Робина Гуда

И вот, когда все скамьи заполнены были зрителями, лордами и леди, купцами и дамами, прибыл шериф с супругой. Облик его был величав, он восседал на молочно-белой лошади, а его жена – на гнедой. На голове у шерифа красовалась шапка из пурпурового бархата, из той же ткани была его мантия, отороченная роскошным горностаем, куртка и чулки – из сине-зеленого шелка, а туфли – из черного бархата, от острых носков их к подвязкам тянулись золотые цепи. Еще одна золотая цепь висела у него на шее, а на воротнике сверкал красный драгоценный камень в золотой оправе. Супруга его была одета в синее бархатное платье, отороченное лебединым пухом. Величественное зрелище являли они собой, едучи бок о бок на конях. Народ встретил их криками. Шериф с супругой проследовали к своим местам, где ожидали их воины в кольчугах и с копьями.

Шериф приказал герольду трубить в серебряный рог. Тот дал три сигнала, радостным эхом отразившиеся от серых стен Ноттингема. После этого стрелки заняли свои места – под громкие крики зрителей, выкликающих имена любимых своих йоменов. «Красная Шапка!» – кричали одни. «Крукшанк!» – кричали другие. «Эй! Уильям из Лесли!» – вопили третьи. Дамы же, подбадривая участников, размахивали шелковыми шарфами.

Геральд выступил вперед и громко объявил правила состязаний:

– Стрелять должно вон от той отметки, находится она в ста сорока ярдах от цели. Сначала каждый выпустит по одной стреле, и из всех стрелявших выбраны будут десятеро, что сделали самые лучшие выстрелы, они станут стрелять еще раз. Каждый из десятерых выпустит по две стрелы, после чего выбраны будут трое лучших. Из этих троих каждый выстрелит еще по три раза, и тому, чьи выстрелы окажутся лучшими, достанется награда.

Тут шериф наклонился вперед, внимательно разглядывая ряды стрелков в надежде увидеть среди них Робина Гуда, но не увидел никого в одежде из зеленого сукна.

«Ничего, – сказал себе шериф, – может быть, я просто не вижу его в толпе. Останутся стрелять десятеро лучших – тогда и посмотрим, ибо я уверен, что он будет среди них, или я его плохо знаю».

И вот лучники стали по очереди стрелять. Никогда не видал народ такого искусства, какое показано было в тот день. Шесть стрел попали в белое, четыре в черное и только две оказались во внешнем круге. Когда последняя стрела попала в цель, весь народ громко закричал – столь превосходна была стрельба.

Из всех стрелявших было выбрано лишь десятеро, и среди них – шесть знаменитых во всей стране стрелков, их знало большинство зрителей: Гилберт Красная Шапка, Адам из Лощины, Диккон Крукшанк, Уильям из Лесли, Губерт Туча и Свитин Хартфордский. Еще двое были из Йоркшира, девятый – никому не известный высокий парень, одетый в голубое, сказавшийся лондонцем. Последним, десятым, был неизвестный с повязкой на глазу, одетый в красные лохмотья.

– Эй, – обратился шериф к одному из своих охранников, – видишь ли ты среди этих десятерых Робина Гуда?

– Нет, ваша милость, не вижу, – ответил тот. – Шестеро из них мне хорошо известны. Что до двух йоркширцев, то один из них слишком высок, а другой слишком мал ростом. Борода у Робина светлая и блестит, как золото, а у того оборванного нищего в красном она темная, да к тому же он слеп на один глаз. А что до незнакомца в голубом наряде, то, сдается мне, у Робина плечи дюйма на три шире.

– Так значит, – воскликнул шериф, в злобе хлопнув себя по ноге, – этот мошенник не просто подлец, но к тому же и трус, раз побоялся показаться среди достойных мужей!

Отдохнув недолго, десятеро лучников снова выступили вперед и приготовились стрелять. Каждый выпустил по две стрелы, и, пока они стреляли, зрители затаили дыхание, и кругом воцарилось гробовое молчание. Но, лишь только последний лучник сделал свой выстрел, снова зазвучали громкие крики и в воздух полетели шапки.

– Клянусь милосердной Девой, – сказал сэр Эмиас из Лощины, согбенный восьмидесятилетний старец, сидевший рядом с шерифом, – в жизни не видел я такой славной стрельбы, а ведь за шестьдесят с лишком лет я повидал лучших мастеров этого искусства.

Теперь оставлены были лишь трое из стрелявших. Первым был Гилл Красная Шапка, вторым оборванный незнакомец в красном, а третьим тамвортец Адам из Лощины. Народ гудел, как пчелиный рой, кто-то вопил «вперед, Гилберт Красная Шапка!», кто-то «вперед, смелый Адам из Тамворта!», но ни один зритель в толпе не подбадривал чужака в красном.

– Ну, стреляй же, Гилберт, – дал команду шериф, – и если твой выстрел станет лучшим, дам тебе сто серебряных пенни в придачу к награде.