Павел Гатилов - Путешествие в Ятвягию

Город принял странника с далекого запада настороженно. Странный был этот монах. Стрижка что ли у него была не такая? Мужики молча рассматривали гостя, покручивали усы, немногие просили благословения. Бабы косились и перешептывались. Дети нашли забаву отслеживать его передвижения, словно охотясь, но когда монах оборачивался и смотрел на них, пугающе выпучивая глаза, удирали, а он ухмылялся в рыжие усы и продолжал путь. Княжеские люди относились к гостю почтительно – кормили, позволяли свободно передвигаться по городу, но когда он выходил за ворота, за ним следовал кто-нибудь из холопов или дружинников.

В назначенный срок Владимир не принял Патрика. В городе что-то случилось. Женщины голосили, мужики ходили смурые. Ирландец провел день в избушке, читая молитвы. На следующий день он узнал от приходского священника, что где-то в Мазовии погибли тридцать семь людей князя, среди которых было немало берестян. Владимир велел собирать войско и уехал в столицу. Понимая, что оказался в чужом городе в плохое время, Патрик еще день остерегался отходить от избы.

Рядом с речной пристанью разместился небольшой рынок, посещаемый торговцами, путь которых лежал по Бугу, – польскими из Мазовии и русскими из Волыни и Галиции. Гости с запада обычно продавали сукно, ремесленные изделия, оружие, покупали шкуры и кожи, мед, воск. Могли купить хлеба и мяса в дорогу – за еду в этом году платили дорого.

К берегу пристала ладья. Коренастый купец с окладистой бородой сошел на землю, ведя за собой худого босоногого подростка. Веревка стягивала невольнику шею. Обношенная рубаха без рукавов открывала тонкие жилистые руки. Порты едва прикрывали колени. Лицо у него было узкое и загоревшее, темно-русые волосы взлохмачены. Мальчик терпеливо сносил боль и только изредка постреливал исподлобья колючими глазами. Купец остановился посреди рынка, широко расставив ноги, как кряжистое дерево, и, оглядевшись, спросил громким и наглым басом:

– Кто Тита видел?

– Здрав будь, Ярыга, – спокойно сказал ему один из горожан, человек лет сорока, в простой, но чистой одежде.

– И тебе быть здоровым, Борко. Тита ищу.

– Нет его в городе.

– Как это нет?

– Людей спроси, если мне не веришь. В леса ушел на охоту. Когда вернется, Бог весть.

– Да ведь он сказал давеча, что купит у меня ятвяга!

– Зачем ему ятвяг?

– Не знаю, какого черта ему понадобился ятвяг, но я его привез, как договорились! Что мне делать теперь с этим зверенышем? – купец резко дернул веревку. – Покупай ты, раз его нет.

– Успокойся, Ярыга. С тобой Тит договаривался. Не я. С ним и разбирайся.

– Я этого Тита увижу, на дереве подвешу за ноги! Так ему и передай.

– Тогда скорее он тебя подвесит, Ярыга. Не обижайся.

Купец сплюнул на землю и бранно выругался.

– Этот мальчик – ятвяг? – спросил кто-то третий.

Мужики обернулись и увидели монаха в зеленом плаще.

– Ну да… – отозвался торговец, взглядом оценивая латинянина, – ятвяг-злинец, пять лет назад во время последней войны взял. Выносливый. Ест мало.

Патрик приблизился. Мальчик зыркнул на него волчьим взглядом, от которого проповеднику стало немного не по себе.

– Как звать тебя?

Ответа не последовало.

– Он не говорит по-русски?

– Говорит. Но если упрется, не уступит, пока хлыстом не уважишь.

Патрик присел на корточки и, глядя на пленника снизу вверх, заговорил на другом языке. Ярыга и Борко переглянулись, догадавшись, что монах говорит по-ятвяжски.

– Я попробую тебя выкупить. Ты будешь свободен и сможешь вернуться на родину. Но мне нужно, чтобы ты сопровождал меня там, потому что я направляюсь туда же. Мне нужно, чтобы ты помогал мне находить пути, разговаривать с твоими соплеменниками, объяснял их обычаи.

Ятвяг пристально посмотрел на Патрика.

– Ты христианский вайделот? [24] Вайделоты – языческие жрецы у пруссов, литовцев и других балтских племен.

– Да, – согласился Патрик подумав.

– Идешь к нам говорить про своего Бога?

– Верно.

– Ты дурень.

– Почему?

– Тебя убьют.

– Не похоже, что ты ищешь свободы.

– Если хочешь, заплати за меня. Я пойду с тобой. Но я не буду тебя защищать.

– Этого от тебя не потребуется… – согласился ирландец.

Патрик поднялся и обратился к хозяину:

– Какую цену ты хочешь?

– Тит обещал хороший выкуп, – почесал затылок Ярыга, – гривну серебра [25] Гривна серебра весила около 204 граммов серебра. Такова же была средняя цена раба (рабыни стоили дороже). Во время войн, когда появлялось много пленников и предложение превышало обычный спрос, бывало, что цены падали в десять раз и даже больше. и тридцать шкурок сверху.