Шарлотта Лин - Мэри Роуз

— У тебя есть повозка? Я уже не могу идти, а нам нельзя терять время.

Фенелла запрягла свою повозку, помогла Джеральдине забраться в нее. Выглядела та плохо. Руки и ноги исцарапаны, ноги босы.

— Куда?

— К крепости Саутси! У меня там лодка, но меня туда не пускают.

Фенелла поехала. Возможно, она была единственной жительницей Портсмута, которая не осаждала крепость в эти дни, когда король Генрих оказал городу честь, а флот Англии стоял у берегов. Ее дочь будет злиться на нее до конца ее дней.

— Что случилось, Джеральдина?

— Французы пришли. К кораблям больше не пускают лодки. Я должна была поехать с поставщиком, мы с Давидом все подготовили. Я хотела быть с ним, когда он умрет, но меня не пропустили и прогнали гребца.

— Когда умрет… кто?

Джеральдина обернулась. Ее красивое лицо было перекошено.

— Энтони Флетчер. Мужчина, которого любим мы обе. Я помогла одному человеку попасть на «Мэри Роуз». Он подкупил нескольких человек, чтобы они раздали канонирам самогон, сломали запоры на орудийных портах, подрезали брасы и заставили всю эту орду людей бегать с одного борта на другой. Большего мне не нужно было. Роберт и так шикарно испортил этот корабль, а до идеи набить старую лоханку семьюстами человек тщеславные петухи из адмиралтейства додумались сами.

— Подожди. — Фенелла была настолько огорошена, что остановила повозку. — Ты заплатила кому-то за то, чтобы он потопил «Мэри Роуз»? С семьюстами человек на борту? — Ей стало дурно. Сквозь летнюю тишь до нее словно бы донесся голос Люка: «“Мэри Роуз” ненадежна. А на ней через несколько недель будут ходить сотни людей».

— Она действительно тонет. — По перекошенному лицу Джеральдины бежали слезы. — Я хотела, чтобы мы умерли вместе, я хотела обнимать его, но я ведь не хотела, чтобы он самым жалким образом утонул один!

— Ты спятила? Ты хоть раз задумывалась о том, чего хочет он, или он был для тебя просто большой кошкой, на которой можно было потренироваться в игру со смертью? — Вне себя от ярости, она ударила Джеральдину по лицу, а затем, осознав, что делает, спросила себя: «Разве я лучше?» Сердце колотилось, словно безумное. Она имела право бросить Энтони, потому что он убил человека, она даже имела право отнять у него детей, но она не могла сидеть сложа руки, зная, что он умирает! Щелкнув поводьями, она погнала лошадь, а вместе с ней понеслись вскачь и ее мысли.

— Ради всего святого, что мы вообще можем сделать?

— У меня там лодка, — выдавила из себя Джеральдина. — Сейчас, когда битва идет полным ходом и все смотрят на тонущий корабль, никто больше не будет обращать внимания на лодку. Но я не могу сдвинуть ее с места! Я не знаю, как это делается!

Фенелла, дитя верфи, знала, как это делается. Управлять лодкой она училась вместе с друзьями еще до того, как научилась читать и писать. Но что может сделать лодка? Вряд ли кто-то смог спастись с тонущего боевого корабля, защищенного от абордажа.

Когда тридцать лет назад у побережья Бретани затонул «Регент», с ним утонула вся команда.

Энтони умеет плавать. Но у него всего одна здоровая нога, ему не справиться с водоворотом. Кроме того, он не покинет корабль. Это корабль Ральфа, на который он отправился ради того, чтобы понести наказание за двух убитых.

«Умер ребенок, — говорила Томазина. — Умрет мужчина, а кто умрет в третий раз, когда доведется платить снова?»

Фенелла с трудом дышала. Почему она не остановила его? Почему думала, что сможет допустить, чтобы он сгнил где-то на дне морском, ее возлюбленный, который не верит ни в спасение после смерти, ни в милосердие, а в одну только пустоту? Он умирал и был один-одинешенек.

Но он не один-одинешенек! Ее захлестнула новая волна ужаса. Сильвестр! Он не смог бросить друга одного, который любил его больше, чем она. Сильвестр не умеет даже плавать, и он не бросил Энтони, так же как Энтони не бросит «Мэри Роуз».

Ей нужно было выплеснуть на кого-нибудь свое отчаяние, и она накинулась на Джеральдину, находившуюся рядом.

— Ты знаешь, что натворила? Ты хотела убить Энтони, потому что не могла заполучить его, а убиваешь своего собственного брата!

— Своего брата? — пролепетала Джеральдина. — Сильвестра?

— Он на борту, — ответила Фенелла и замолчала, не проронив больше ни слова.

Они пронеслись мимо их дома, мимо руин «Оошиз ОеЬ>. Там, где открывалась бухта, она увидела крепость и массы людей, стоявших на берегу и недоуменно таращившихся на серую поверхность Солента. Битва бушевала к югу от крепости, у побережья острова Уайт. Зоркие глаза Фенеллы разглядели галеасы Энтони. Они делали именно то, ради чего он их строил, они давали отпор французским галеасам, были быстры и маневренны, отбросили назад первую линию, и парусники, очень медленно продвигавшиеся вперед из-за слабого ветра, могли укрыться под их защитой.