Алекс Д - Седьмой круг

Небрежно отбросив с лица черную прядь волос, Ричард снял перчатки и пристально всмотрелся в очертания замка, прошелся взглядом по окрестным деревням. Прославлявшие имя своего хозяина крестьяне, которых щедро поощряли закованные в латы всадники, остались позади. До замка не больше километра. И только сейчас Ричард заметил, какой зловещей тишиной встречает усталых путников родная земля. Невольно натянув поводья, он заставил остановиться своего коня. Остальные всадники тоже замерли, обратив внимание на окружающую их неподвижность. Никто не бежал к ним навстречу, не выкрикивал приветствий и не благодарил Бога, что сохранил жизнь их хозяину, благородному рыцарю Мельбурну.

Задохнувшись от страшной догадки, Ричард пришпорил коня и ринулся вперед, не сводя напряженных до боли глаз с перекинутого через ров моста, и открытых ворот замка, возле которых его никто не встречал. Сердце перестало биться от охватившего его ужаса. Ричард не узнавал дом, который двадцать четыре года был ему родным. Он смотрел на высокие могучие стены своего замка, которые напоминали ему заостренные зубы дикого чудовища, оскалившиеся в улыбке, и на черные дыры окон башен, смотрящие на него со злорадным ожиданием. Дикий, дикий зверь отчаянья, ярости и боли, поджидал хозяина за своими стенами. И он уже знал, предчувствовал, что найдет там....

Сцепив зубы, граф въехал на мост. Снова остановив жеребца, он заставил себя посмотреть вниз. В зловонной мутной жиже плавали обезображенные тела погибших, или сброшенных со стен воинов, охранявших замок. Их не было очень много. Не больше двух десятков. Возможно, кто– то еще не всплыл.

Граф спешился, выпустил поводья, и замер в нерешительности. Он смотрел вперед на поднятые ворота. Дыра, похожая на рот мифического животного, впустившая врагов, чтобы убить, убить всех. На ватных ногах, едва понимая себя от ярости и горя, юный всадник пошел вперед. Ветер бросал черные волосы на его мертвенно бледное лицо, в синих глазах застыло отрешенное пустое выражение.

– Ричард, стой! – закричал один из его верных друзей. Роберт Холл, сопровождающий его во всех военных набегах. Его жена тоже осталась в замке. Она прислуживала Марии и была ее верной подругой.

Ричард едва расслышал его оклик, но войдя в ворота, внезапно остановился. Закричав от ярости, он закрыл лицо руками, не в силах смотреть на то, что предстало его взгляду. Все небольшие дома и воинские казармы, вблизи замка были сожжены, а на центральной площади, там, где Ричард собирался казнить пленников, лежала огромная груда тел, обнаженных и изуродованных. Здесь были семьи всех самых верных рыцарей, всех тех, что защищали его спину от врагов, тех, кого он сам защитить не смог.... Крики боли, удушающие полные отчаянья рыдания раздались позади. Это отважные воины, вернувшиеся с победой с войны, увидели свои уничтоженные огнем дома, и растерзанные обезображенные тела жен и детей.

Все вокруг было мертво. Даже собаки лежали здесь же, с разрезанными животами, кошки, раздавленные тяжелыми сапогами, убитые лошади, которые чем-то не угодили захватчикам. И только вороны, кружащие над замком, полным мертвецов, торжествовали.

Оставив стенающих друзей, пытающих найти среди трупов своих близких, Ричард пошел навстречу судьбе, которая была уготована ему злым роком.

Он вошел в замок. Несколько слуг со вспоротыми животами лежали прямо на лестнице, которая вела в апартаменты графа. Еще несколько трупов в холле, и дальше. Тела были везде. У мужчин разрезан живот, а женщины.... Он не мог смотреть на то, что эти звери сделали с женщинами. Он отводил глаза, он еще на что– то надеялся.

Надежды рухнули, когда Мельбурн вошел в тронную залу, где успели попировать его враги. На столе, среди опрокинутых кубков, разлитого вина, и остатков пищи, лежала Кларисса. Она была мертва, как и все остальные женщины, разбросанные вокруг, словно сломанные куклы. Ублюдки перерезали его сестре горло, но прежде вдоволь натешились с ней. Юбка графини была задрана, обнажая белые полные бедра, залитые кровью, в разорванном корсете на груди огромные синяки и кровоподтеки. На персидском ковре возле стены, лежали ее убитые сыновья. Старшему было всего шесть, а младшему Вильяму – три. Скорее всего, племянников Ричарда сначала заставили смотреть, что происходит с их матерью, а потом безжалостно убили. Только дети Сатаны способны на подобное зверство.

Полубезумный от горя, Ричард подошел к телу сестры, и закрыл полные ужаса мертвые глаза дрожащей рукой, потом опустил юбку, и, взяв окоченевшую женщину на руки, пошел к выходу из зала, по длинному коридору граф бежал к южной башне, в которой располагалась спальня жены. Именно там ему предстояло найти Марию. Он больше не надеялся на то, что захватчики пощадили ее. Он не слышал, что следом за ним шли его преданные друзья. Кто-то догнал его, положил руку на плечо, развернув к себе.