Луи Буссенар - Капитан Сорвиголова

Выдрессированные животные лавиной обрушились на толпу сокрушенных горем женщин. Спустя минуту одни из них корчились в пыли, изувеченные стальными подковами разгоряченных коней, другие метались по двору, стараясь спасти кричащих от ужаса детей.

– Пики к бою!.. Колоть!.. – скомандовал Колвилл, обнажая саблю. – А ну-ка, парни, подколите-ка всех этих свиноматок вместе с их поросятами! Будет о чем вспомнить!

Повинуясь преступному приказу, уланы взяли пики наперевес и бросились на женщин с гиканьем и криками:

– Урра-а!.. Подколем свиней!..

В это время к старому буру вернулось сознание. Он с трудом поднялся. Колени его подкашивались, лицо и грудь были залиты кровью. Собрав остаток сил, старец, уже слабеющим голосом, бросил убийцам:

– Будьте вы прокляты, презренные тру́сы, умеющие воевать только с детьми и женщинами!..

В этот момент он очутился перед майором Колвиллом, который разворачивал коня, выбирая очередную жертву. Сабля майора взлетела, и тяжелый клинок, посланный тренированной рукой, со свистом обрушился на череп старца, раскроив его до самого рта.

– Проклятье! Ну и ручища же у вас, майор! – восхитился старший лейтенант, оказавшийся рядом с Колвиллом.

– Да и клинок не из худших, – отозвался Колвилл, польщенный похвалой.

Кавалеристы продолжали преследовать исколотых пиками женщин. Кровь, от которой хмелеют сильнее, чем от вина, туманила их рассудок и толкала на новые зверства. Одной из первых упала мать-прародительница – в ее грудь одновременно вонзилось несколько отточенных наконечников. Белокурая девчушка, служившая поводырем старому буру, была буквально вздернута на пику сержантом.

Резким рывком убийца сбросил труп малышки на землю, где она продолжала биться в предсмертных муках.

Наконец все было кончено. Тела мертвых и умирающих женщин и детей были разбросаны по всему двору. Кони то и дело спотыкались о них, повсюду дымились лужи крови.

Вложив саблю в ножны, майор Колвилл приказал сигнальщику трубить сбор.

Уланы выстроились повзводно и замерли в ожидании приказа.

– А теперь, парни, – обратился к ним майор, – позабавьтесь фейерверком. Подожгите-ка все эти лачуги!

Убийство, потом поджог… Именно так и поступают вконец озверевшие бандиты. Здесь, на отдаленной ферме, англичане чувствовали себя настолько безнаказанными, что даже не выставили дозорных. Весь эскадрон столпился во дворе, желая принять участие в новой забаве.

– Ура! Да здравствует наш майор!.. – заорал сержант.

– Действуйте, парни, действуйте!..

Мощный ружейный залп прервал его речь. Майор Колвилл подпрыгнул в седле, покачнулся и рухнул с коня, ударившись головой о землю. Каска его покатилась в сторону.

За первым залпом прогремел второй, вслед за ним третий.

Опытное солдатское ухо тотчас распознало в этом убийственном огне мастерство отборных стрелков. Уланы похолодели от ужаса.

Их строй, на глазах редевший от града пуль, мгновенно распался. Беснующиеся кони сбрасывали с себя всадников. Охваченные ужасом, уланы попытались обратиться в бегство, но было поздно: над стеной фермы показался длинный ряд стволов, и молодой, полный гнева и ненависти голос прокричал:

– Ни один мерзавец не должен уйти отсюда! Огонь!..

Снова началась беспощадная пальба, а поскольку огонь вели более сотни буров, ни одна пуля не пропадала даром. Лишь несколько чудом уцелевших улан в беспорядке помчались к воротам, но наткнулись там на тройной ряд стволов.

– Огонь! – прозвучал тот же звенящий негодованием голос.

Загремели маузеры, и последние уланы упали, сраженные наповал. Эскадрон майора Колвилла был полностью уничтожен. Во двор фермы ворвались десятка два молодых людей – авангард мстителей. Буры, составлявшие ядро небольшого отряда, из осторожности остались за пределами фермы.

Те, кто вступил во двор, сразу же направились к тому месту, где английский эскадрон был застигнут первым залпом. Там, рядом с телами сержанта и двух трубачей, еще бился в агонии майор. Раненный в грудь, он задыхался, отплевывался кровью и сквернословил.

Узнав командира бурского авангарда, Колвилл прохрипел сквозь предсмертную икоту:

– Сорвиголова… будь ты вовеки проклят, мошенник!

– Да-да, майор Колвилл, это именно я! – отвечал Жан. – И, как видите, я сдержал слово: заставил вас искупить кровью смерть Давида Поттера…