Евгений Русс - Падение Матильды

Матильда пришла на работу, как и всегда, к девяти часам утра. Она прошла в свой кабинет, не обнаружив ни одного сотрудника на своих рабочих местах. Все отсутствовали. В начале десятого, она встала из-за стола, отложила документы и отправилась в кабинет к Артуру Ханановичу. Артур Хананович сухо поздоровался и сказал, – Матильда, у меня есть две новости, одна из-них хорошая. С какой начать?

– Начните с хорошей.

– Хорошая новость, это то, что наш «Бизнес-Центр Лингва» вам благодарен за вашу работу в течение восьми месяцев.

– Плохая?

– Что ж, пройдите в конференц-зал, – сказал Артур Хананович и проследовал вслед за Матильдой.

Обогнав её у двери конференц-зала, Артур Хананович открыл дверь и жестом указал Матильде войти первой. В зале было темно. Окна в этом зале отсутствовали, и свет мог быть только от нескольких хрустальных люстр, расположенных высоко под потолком. Артур Хананович вошёл следом и закрыл дверь. Наступила полная темнота.

– Я сообщу вам плохую новость, Матильда, – громко сказал Артур Хананович, – вы постарели ровно на один год!

В этот момент зажглись люстры, раздались хлопки петард и хлопушек. Матильду осыпали бумажным бисером, все хлопали в ладоши и на английском языке пели песню – Happy Birthday to You. Затем все дарили Матильде подарки и поздравляли. На столе был большой торт, чайный сервиз, и большой фарфоровый чайник с чаем. Это было приятное чаепитие. Матильда совсем забыла про свой День Рождения, но в «Бизнес-Центре Лингва» ей об этом напомнили. Вспомнила Матильда и про свою Питерскую квартиру. Теперь она была совершеннолетняя, и ни один мент не мог её сдать в Детский Дом. К одиннадцати часам дня, чаепитие закончилось. Сотрудники подготовили помещения для встречи гостей из Норвегии и гостей с мраморного карьера Карелии. Матильда вернулась в свой кабинет. Сегодня после работы она была намерена посетить свою квартиру, вызвать слесаря, поменять замок и заселиться на законных основаниях. Денег нанять адвоката в случае необходимости у Матильды было более чем достаточно. Деньги она хранила в Питерском филиале «Инкомбанк» и в январе уже стала пользоваться пластиковой картой «Виза». Отпросившись пораньше, в четыре часа дня она уже стояла у дверей своей квартиры. Замок был другой. Не такой как раньше. Дверь тоже. Дверь была из дуба и инкрустирована шпоном из красного дерева. Матильда позвонила в дверной звонок. Дверь ей открыл высокий пожилой мужчина в очках и с чеховской бородкой. На нём были светлые брюки без стрелок и домашние тапочки. Из-под тёмного махрового халата выглядывала светлая трикотажная рубашка. В левой руке он держал дымящуюся курительную трубку из бриара.

– Вы, наверное, ошиблись, – сказал он Матильде, не предложив ей войти. Аромат из бриаровой трубки распространился по подъезду.

– Нет, я не ошиблась. Это моя квартира и я здесь прописана! – ответила Матильда.

– Голубушка, вы не похожи на аферистку. Что привело вас сюда? Извольте показать ваш паспорт.

– Вот, пожалуйста, смотрите, – сказала Матильда, пролистала свой паспорт, и показала незнакомцу печать с пропиской.

– Голубушка, я купил эту квартиру на законных основаниях. Купил у капитана милиции. Его должность и имя я вам сообщать не намерен. По крайней мере, не обязан. Предварительно я изучил все документы на квартиру. Это была приватизированная квартира. Да, действительно, до него была прописана несовершеннолетняя девочка, но потом она была выписана органами опеки и прописана в Детский Дом. Вероятно, это и есть вы. Похоже, что ваша прописка в паспорте сейчас не действительна, и вы не можете меня ни в чём упрекнуть. Я добросовестный покупатель жилья. Обременения на квартиру в момент покупки не было, у меня есть все соответствующие документы. В суде вы сможете рассчитывать только на выплату компенсации у государства. Надеюсь, я вас больше не увижу. В противном случае мне придётся вызвать наряд милиции.

Во время разговора с незнакомцем, Матильда через открытую дверь видела, что в квартире не осталось ничего от её прежней жизни. Полы теперь были паркетные, на потолке появилась вычурная лепнина и дорогая мебель в прихожей.

– Я всё поняла, – сказала ошарашенная Матильда и отступила. Ей хотелось плакать. Она некоторое время стояла в подъезде и смотрела на знакомые до слёз перила, лестницу, по которой она каждый день спускалась в школу. Матильде захотелось увидеть бабу Зину, и она позвонила в её дверь. Дверь тоже была другая, она была металлическая и с дверным глазком. Матильда только сейчас обратила на это внимание. Через минуту дверь отворилась и на пороге появилась вульгарно накрашенная женщина лет тридцати.