Александр Лысёв - Судьба русского солдата

– Ты и ты – пулемётный расчёт, – проходя мимо, на ходу ткнул в них пальцем ротный. – Набирайте патроны и бегом с матчастью ко мне.

– Есть!

Ещё с полдюжины фигур в мышастых мундирах валялись в разных позах на дороге и по канавам. Повис на плетне немецкий унтер-офицер с угловым шевроном на рукаве. Бросив тут же «лебель», обломанный штык которого застрял в спине унтера, рассевшийся на обочине ополченец деловито щёлкал трофейной «эмпэхой». Поднялся, стащил с мёртвого противника ремень с длинными продолговатыми брезентовыми подсумками, нацепил их себе и с довольным видом водрузил автомат на грудь.

– Всё трофейное оружие и боеприпасы собрать! – Это опять возник на улице ротный, зычно покрикивая по сторонам.

Подсумки, снаряжение и несколько маузеровских винтовок перекочевали от мёртвых противников к ополченцам.

– Комбат едет, – накрутив провод обратно на катушку, произнёс рядом с Кровлевым телефонист.

По улице, вихляя, неловко продвигался на велосипеде командир батальона. За ним трусцой семенил ординарец. Полевая сумка колотила того на бегу сзади пониже поясницы. Выйдя на дорогу, ротный демонстративно щёлкнул каблуками и образцово взял под козырёк. Комбат неловко соскочил с велосипеда, перекинул двухколёсного коня ординарцу и брезгливо обошёл валявшийся в пыли труп немца со вспоротым животом.

– Ну и бойню вы тут устроили, – передёрнул плечами комбат, искоса глянув по сторонам, и, утапливая ногу в пыль, принялся оттирать от крови носок одного сапога о голенище другого.

– А я их сюда в гости не приглашал, – осклабился ротный, не поворачивая головы, затылком указав на мёртвых немцев у себя за спиной.

– Понятно, понятно, – покивал комбат и проговорил негромко: – Отойдём-ка…

До сидевшего под плетнём Кровлева донеслись обрывки тихого разговора командиров.

– Нет, – говорил комбат ротному, отрицательно качая головой, – ничего я тебе дать не могу. Ни усиления, ни даже патронов. Нету у меня ничего…

– Они сейчас очухаются и накроют нас артиллерией вон из-за того косогора, – показывал рукой ротный в ту сторону, куда сбежали уцелевшие немцы.

– Вероятнее всего…

– Тогда надо отступить.

– Отступать нельзя, – комбат взялся за велосипед. – Закрепляйтесь тут.

– Хутор в низине. Здесь классическое место для огневого мешка, – сквозь зубы процедил ротный.

Кровлев невольно оглядел ближайшие косогоры. Профессиональный опыт артиллериста безошибочно подсказал ему, что ротный прав на двести процентов. На месте немцев он именно так бы и сделал – накрыл ворвавшихся в хутор ополченцев с близлежащих высот огнём артиллерии и миномётов.

– Понятно, понятно, – уже вновь сидя в седле, покивал в своей манере комбат. И подытожил: – Занимайте оборону в хуторе.

Абсурдность этого приказа, кажется, была понятна ему самому. Отведя глаза, напомнил ещё раз:

– Отступать нельзя.

И уехал. Следом за его велосипедом привычной трусцой припустил ординарец. Ротный несколько секунд задумчиво смотрел, как полевая сумка снова ритмично стучит удаляющемуся ординарцу пониже поясницы. Затем поскрёб подбородок и, глядя куда-то словно сквозь переминавшегося рядом с ноги на ногу телефониста, пробормотал себе под нос:

– Раз нельзя отступать, попробуем наступать.

И уже громко:

– Командиров взводов ко мне!

Через полчаса они попытались взять косогор к западу от хутора. Когда рота цепями карабкалась на пригорок, по хутору у них за спиной ударила немецкая артиллерия. От домов полетели щепки, вскоре позади возник пожар. Но ополченцев там к этому моменту уже не было. Кровлев видел, как ротный, оглянувшись назад на пылающий хутор, покачал головой и, нахлобучив фуражку поглубже, пристегнул подбородочный ремешок…

Патронов у них хватило лишь на то, чтобы заставить маячившее наверху немецкое боевое охранение убраться за гребень косогора. Прерывистой скороговоркой, расстреливая последние разнокалиберные боеприпасы, забахали экзотические винтовки атакующих. Но, видимо, самое весомое слово, неприятно поразив противника, сказал трофейный пулемёт ополченцев, минут пять бодро поливавший гребень длинными очередями.

С криками «даё-о-шь!» отчаянно попытался с ходу подняться до самого верха первый взвод, но вынужден был залечь на скате под плотным ответным огнём. На этом успехи ополченцев и закончились.

– Патроны на исходе! – долетела до ротного передаваемая с обоих флангов по цепям информация.