Игорь Болгарин: Гуляйполе

– Та нехай! – лениво отозвался парубок.

– Петро! Ну, Петро! Батогов от пана получим! – Пастушонок уже плакал, размазывая по грязному лицу слезы.

И только теперь Нестор узнал в пастушонке свою десятилетнюю соседку Настю. Вокруг нее коровы уже вовсю увлеченно стригли пока еще малорослые овсы.

Нестор пустил лошадь с холма. Вниз, вниз. Влетел в овсы. Щелкнул кнутом. Коровы нехотя стали поворачивать, лениво побрели с овсов.

Затем Нестор подскочил к стожку, изо всей силы перетянул кнутом парубка. Тот вскочил, плаксиво завопил:

– Ты чого? Скаженный! Тебе панського овса жалко?

– Мени Настю жалко. – Нестор указал на девочку. – Из-за тебя, гниды, малявку на панской конюшне плеткой пороть будуть!

Нестор отъехал от парубка, осадил коня возле девчушки.

– Спасыби вам, дядя Нестор.

Нестор улыбнулся: «дядя». Ему еще четырнадцати не исполнилось, был он недокормленный, мелкий, ненамного отличался от Насти. Он весело разглядывал соседку. Старенькое, вылинявшее под солнцем платьице, выгоревшие волосы, цыпки на поцарапанных жесткой прошлогодней стерней ногах.

– Чии коровы? Пана Данилевского?

– Його!

– А мени твоя мамка не сказала, шо тебе в пастушкы отдалы.

– Ага. Тилькы не хотилы брать. Сам пан Данилевский сказав: «Возьмить! У неи ноги молоди, добре бегать буде!»

– Ну, бегай! – Нестор пришпорил коня, но тут же резко его осадил. И непослушный конь Орлик, любимец помещика, не всегда подчинявшийся даже самому пану Данилевскому, покорно повиновался: почувствовал силу в руке всадника или твердый его характер. Обернувшись, Нестор спросил: – Когда вже ты вырастешь, Настя?

– Не знаю, – смутилась девчушка. – Мамка казалы, через шесть годов.

– Расти быстрише! – Нестор засмеялся и тронул босыми ногами коня. – Через шесть годов сватов до тебе зашлю!

– Та ну вас! – Настя тоже застенчиво засмеялась.

И Нестор понесся дальше, в луга, в марево…

Вечером все гуляйпольские мальчишки – и пастухи, и подпаски – собирались в ночном. Пригоняли коней и выпускали на поросший сочной травой выгон. Особо которые с норовом и за ночь могли невесть куда забрести, треножили.

На краю села, на отшибе, стояла построенная в стародавние времена цыганами и уже давным-давно заброшенная кузня. Крыши на ней не было, стены пообрушились, и эти развалины со всех сторон густо поросли бузиной. На лето старая кузня становилась ночным обиталищем пастухов. Совсем неподалеку от нее виднелись неясные тени пасущихся коней, слышался легкий топот, пофыркиванье. А в стенах кузни, никому не видимый, горел костер – пацанячья радость и забава. Под угольями, над которыми скупо дотлевало пламя, пеклась принесенная из дому картошка. А кто-то припас и шматочек сала. После того как испечется картошка, его можно нанизать на вербовый прутик и подержать над жаром. Нет ничего вкуснее!

Но главное не это. Главное – истории, которые пастушки рассказывают друг дружке. Сказки, легенды, бувальщины. Все слышанное от старших здесь, при зыбком свете ночного костра, приобретает иные краски, уснащается фантастическими подробностями. А как рассказывается! Совсем обычным будничным голосом, приглушенным до шепота, чтобы потом вдруг выкрикнуть что есть мочи и до дрожи испугать слушателей.

Здесь знают много легенд и историй из жизни запорожских казаков. Это и неудивительно: неподалеку отсюда – знаменитый остров Хортица, где находилась едва ли не самая главная Запорожская Сечь. Гуляйпольские старики еще помнят, как ее уничтожали по велению Екатерины Второй.

Сгрудившись вокруг Федосия Щуся, слушали его завораживающие истории Нестор с братом Григорием, Иван и Сашко Лепетченки, Сашко Калашник, Семка Каретников, Тимка Лашкевич и уже знакомая нам веснушчатая Настя.

Хорошо рассказывал Щусь, этот необычайно красивый, рослый и складный хлопчик с падающим на лоб черным чубом. Сам Федосий – не местный, из Велико-Михайловки. Но каждую весну он приезжал в Гуляйполе к кому-то из родичей и оставался здесь на все лето. Гуляйпольские мальчишки признали его за своего, приняли в компанию. Главным образом, может, за то, что знал превеликое множество всяких историй и рассказывал их умело. Слушали его не шевелясь. Разве что кто-то едва заметно поведет рукой, принимая гуляющую по кругу цыгарку.

– …И надумал атаман Серко взять своим козацким войском турецкий город Царьград. Це у них вроде як столица. На той стороне Чорного моря… А як через Чорне море переправиться? Оно ж здоровенне, ну, як если б на коне скакать по воде, то за недилю чи й доскачешь. И ще ж и хвыли! – Щусь привстал и показал рукой высоту разбушевавшихся черноморских волн.