Кэролайн Ларрингтон - Скандинавские мифы - от Тора и Локи до Толкина и «Игры престолов»

Почти все средневековые упоминания древнескандинавских мифов и легенд восходят к Исландии и исландскому языку, за одним важным исключением: это «Деяния данов» (или «История датчан») – объемное сочинение на латыни датского монаха Саксона Грамматика, жившего примерно в 1150–1220 годах. Его прозвище означало «ученый», «образованный». В предисловии к своему труду Саксон рассказывает о дохристианском прошлом, когда даны «выцарапывали буквы собственного языка на скалах и камнях, чтобы поведать о деяниях предков, прославленных в песнях на их материнском наречии». Саксон также упоминает, что современные ему исландцы великолепно рассказывали традиционные предания, и он использовал их в своей книге. Как и Снорри, Саксон характеризует богов и героев как людей хитроумных и склонных к предательству, обитавших в Дании в доисторическом прошлом. Одина он тоже называет исключительно умным человеком: «…в него верят в Европе как в бога, хотя и ложного». Несмотря на скептицизм, Саксон поведал нам множество сказаний на самые разные темы; его текст особенно полезен как источник сведений о важных скандинавских героях Старкаде и Рагнаре Лодброке (Кожаные Штаны), о которых подробнее пойдет речь в главе 5.

Снорри вполне мог располагать небольшим собранием рукописей эддической поэзии, когда работал над «Младшей Эддой». Но сейчас легко недооценить огромный объем материала, который средневековые люди хранили в своей памяти. Снорри, без сомнения, помнил немало стихов – скальдических и эддических. Из них и, вероятно, из прозаических пересказов он брал информацию, необходимую для создания «Эдды». В трудах Снорри образцы древнескандинавской мифологии зафиксированы для следующих поколений: это великолепное письменное обобщение изменчивого, многообразного мира историй, вошедших в книгу. Но «оригинальную», «изначальную» версию мифа найти нельзя; невозможно установить, кто первым рассказал ту или иную историю. Каждый пересказ что-то менял в понимании мифа, его структуре и смысле. Каждая версия открывает новые стороны мифологического сознания и передает контексты, делающие миф релевантным определенной культуре. И это касается как поэм, так и кеннингов, аллюзий и даже изображений на камне или резьбы по дереву, живописи, текстиля и керамики.

Всадники, корабли и стилизованные изображения деревьев на гобелене эпохи викингов из Оверхогдаля, Швеция

Как мы увидим в главе 2, в древнескандинавской мифологии есть несколько объяснений происхождения каждого мира, и споры о «подлинном» и «оригинальном» варианте не дадут ничего. Так же и версии египетских мифов разнятся на всем протяжении Нила. Древнескандинавские предания были культурной собственностью потомков викингов, расселившихся по северным землям. В так называемой диаспоре викингов народы, говорившие на скандинавских языках, проживали в Скандинавии, Британии, Нормандии и на островах Северной Атлантики, прежде всего в Исландии, а также на Фарерском, Оркнейском и Шетландском архипелагах. Позже они колонизировали южную Гренландию и основали поселения в Северной Америке. Скандинавы продвигались по Днепру до Черного моря и служили в варяжской страже императоров в Константинополе; они даже стали основателями русских княжеств.

Такая обширная география означала, что единообразие исключено, не существует догматических версий мифов, признанных всеми. Догма ассоциируется с религиями Писания: иудаизмом, христианством и исламом, где вера в священные тексты предполагает набор канонических версий, которые обретают статус истинных (даже если интерпретации тех или иных событий разнятся). От полуострова Ютландия в Дании до северных границ Лапландии, на запад до Дублина эпохи викингов, на юг до Нормандии, на восток до Константинополя народы, говорившие на скандинавских языках, знали и использовали свои сказания для объяснения важных метафизических вопросов, на которые и призвана отвечать мифология.

В результате переселения, смены территориальных и языковых границ легенды меняются. Если мы сравним версию истории Сигурда/Зигфрида, представленную в австро-германской «Песне о Нибелунгах», которая зафиксирована около 1200 года, со скандинавскими поэтическими и прозаическими вариантами, о которых пойдет речь в главе 4, мы увидим, что отношения между главными героями перестроились. В южной версии внимание сосредоточено на мести сестры братьям за убийство ее мужа. В скандинавских она прощает братьев и мстит второму мужу за их убийство. Эти различия много говорят об изменении культурных норм; предания исследуют проблему верности сестры своему роду после того, как она выходит замуж. Мифы и легенды изменчивы, подвижны; если память об их культурной роли еще жива, она может быть зафиксирована на письме. А утрачивая смысл, они просто исчезают. Вероятно, множество сказаний о богах и героях, не вписавшихся в новый уклад жизни скандинавских народов, были потеряны навсегда.