Евгений Санин - Тайна рубинового креста

Но дед Капитон, уже больше не слушая его, соскользнул с краешка стула и, шаркая валенками, заспешил – рассказывать всем в деревне, что у них в медпункте появился прозорливый монах!

Дверь хлопнула, отрезая Стаса от всего, что еще полчаса назад было так привычно и доступно ему. Он с досадой покосился на зуб: уж лучше бы выпороли! Проще потерпеть три минуты, чем мучиться целых семь дней!

За окном летали развеселившиеся после грозы ласточки, без умолку трещали на все голоса воробьи. Птицы – и те были счастливей его!

Не зная, чем занять себя, Стас походил из угла в угол, посидел на кровати… Он честно пытался думать о том, как жить дальше, но из этого ничего не получалось… Наконец в соседней комнате включили переносной (Леночка наверняка назвала бы его «перевозной!» – невесело усмехнулся Стас) телевизор, но… звук приглушили так, что нельзя было разобрать ни полслова из футбольного обозрения.

Зато родители нарочито громко – явно для него! – говорили:

– Не слишком ли мы строго с ним? – спрашивала мама.

– Строго?! Да он чудом остался жив! – отвечал ей отец. – Если бы ты своими глазами видела этот обвал!..

– Подумать страшно: солнце бы завтра встало, птицы б запели, а его бы уже не было…

– Да, еще бы немного – и все, поминай, как звали!

Услышав эти слова, Стас поджался, почувствовав, как на него надвигается нечто гораздо более страшное и беспощадное, чем даже недавние шаги отца… Зачем думать о смысле жизни, если все равно придется умирать?!

Он зажал уши, чтобы не слышать папин голос, но как можно запретить молчать мыслям?.. Чтобы хоть чем-то отвлечься от них, он взял тетрадь и сощурился на приклеенную табличку с названием «ПРИДИ И ВИЖДЬ!». За титульным листом следовали страницы, плотно исписанные мелким, но разборчивым, чем-то похожим на учительский, почерком…

Император Деций приказал срочно собрать Совет по делу чрезвычайной важности.

Собственно, в тот 249-й год каждое совещание в императорском дворце было чрезвычайным.

Совсем недавно «Вечный Город», как гордо именовал себя Рим, пышно отметил свое тысячелетие. Но вот теперь вслед за праздниками наступили ужасные будни.

С Востока все явственней доносилось лязганье оружия и нетерпеливое ржание боевых коней: то напоминала о себе Риму приходящая в былую мощь Персидская Империя.

Южные границы громче и громче оглашали победные кличи варваров. Сама же Римская Империя сотрясалась от внутренних неурядиц.

Нужно было немедленно спасать государство.

Дворец быстро заполнялся вызванными людьми, большинство из которых были военные. Мелькали алые полосы сенаторских одежд, поблескивали золоченые доспехи поседевших в сражениях легатов. Лишь стоявшие вдоль стен каменными изваяниями германцы-телохранители сохраняли невозмутимое спокойствие.

Все терялись в догадках.

– Что за спешка? – только и слышалось кругом.

– Что произошло?

– Не готы ли вторглись в наши пределы?

– А может, новый мятеж?

– Только не это! – болезненно поморщился самый старый легат. – Одно дело рубиться с варварами, и совсем другое – со своими!

– Попытаюсь разузнать что-нибудь через цезаря! – пообещал молодой трибун с озорными глазами, увязываясь за пересекавшим залу старшим сыном императора, но эта попытка не имела успеха.

– Проще получить ответ у его статуи! – вернувшись, сообщил он, кивая в сторону площади, где на пьедестале памятника прежнего императора срочно высекали имя нового [1] В эпоху античности часто, чтобы не изготавливать новой скульптуры, брали старую и просто подписывали ее новым именем. . – Если, конечно, докричишься!

– Ну и язык у тебя – острее меча! – неодобрительно покачал головой старый легат.

– А чего ему бояться? – встрял в разговор один из штабных командиров. – Он с цезарем в приятелях!

– Нашел, чему завидовать! – трибун неожиданно нахмурился. Где теперь верные друзья прежних августов?..

Он не договорил.

– Император цезарь Гай Мессий Квинт Траян Деций благочестивый, счастливый Август! – торжественно возгласил императорский номенклатор.

Двери медленно отворились. В залу, в сопровождении начальника личной гвардии – префекта претория Валериана, вошел Деций, одетый в пурпурный плащ. Названный Траяном в честь своего знаменитого предшественника, он энергично приветствовал отсалютовавших ему военачальников и пригласил их сесть.