Евгений Санин - Тайна рубинового креста

Ресницы лежавшего чуть приметно дрогнули.

– Давай еще! – обрадовалась Лена.

Стас, осмелев, принялся давить сильнее…

– Мама приедет, в мёдпункт его заберет и вылечит, правда? – щебетала девочка.

– Одна, без врачей? – усмехнулся Стас.

– Почему? Они к нам приезжают! Зубы лечат, втык инвалидам делают!

– ВТЭК! – засмеялся Стас.

– А еще раз в год плюрографию!

– Флюорографию!

– А чего тогда мама говорит, что всем наплевать на нее?

– Ой, не могу! – покрутил головой Стас. – Ты, Ленка, знаешь кто? Ты прямо бестолковый словарь русского языка!

– Сам ты зловарь! – обиделась девочка и, оглянувшись, воскликнула: – Ой! А вон и Нинка идет!

По дороге, в спортивной куртке и джинсовой юбке, быстрыми шагами приближалась девушка.

– А тебя Макс искал! – закричала Лена, бросаясь навстречу.

– Так это не он!.. – Остановилась та, обнимая девочку. – А я уж думала, с братом что…

– Нет, это папа Тихон! – сказала Лена. – У него сердце болит. А мы ему изуственное дыхание делаем!

– Помогает?

– Еще как! Все время шепчет «Прости меня, грешного!»

– А зачем?

– Сильно грешный, наверно!.. – пожал плечами Стас.

Воцарилось неловкое молчание, которое оборвала Лена.

– Едут! Едут! – радостно закричала она, показывая на мотоцикл и следующую за ним «Ниву».

– Макс, Ваня!! – принялся перечислять Стас.

На повороте «Нива» обогнала мотоцикл и затормозила рядом с ними.

– А вот и…

Стас хотел сказать: «Твоя мама!», но не успел.

Дверца машины открылась, и из нее торопливо, словно пожарный у места пожара, вылез… его отец.

Что может быть страшнее родительского наказания? Только одно – ожидание этого наказания!

Под этим Стас подписался бы прямо пальцем на пыльном карнизе.

Третий час он сидел в любимой, но уже без плейера, позе у раскрытого окна, дожидаясь отца.

Улица была пуста и равнодушна к его терзаниям. Чирикали беспечные воробьи. Гоготали встревоженные чем-то гуси. Предвестницы дождя – ласточки – скользили над пыльной дорогой.

Предвестник порки – ремень лежал на столе.

Мама подчеркнуто громко, как во время ссор с папой, гремела на кухне посудой.

Не зная, чем занять себя, Стас трогал языком портящийся зуб. То же он делал с памятью, заново и заново переживая случившееся…

…Выйдя из машины, отец обжег его ничего хорошего не сулящим взглядом и с Ваниной мамой поспешил к больному.

– С чего ты взял, что он в город уехал? – шепнул Ваня, вставая рядом. – Мы его у колодца встретили!

Что было отвечать – правду? Так Ваня, узнав, что он из страха пред отцом не захотел помочь отцу Тихону, здороваться, наверное, перестал бы! И Нина могла услышать, а ему почему-то вдруг больше всего на свете не захотелось, чтобы она подумала о нем плохо. И он, выкручиваясь, пробормотал, что, кажется, перепутал день, когда отец собирался в город за покупками.

Да его не особо и слушали.

К Ване подбежала Лена. Нина смотрела в сторону отца Тихона. А Макс… Макс, делая вид, что помогает взрослым, незаметно двигал ногой сумку до кустов лопуха. Наконец он ловко столкнул крест на землю и, наступая на лопух, прикрыл его широченным листом.

«Ай, да Макс! – восхищенно покачал головой Стас. – Спросят, где крест, можно, поискав, «найти» его, а нет – свалить все на спешку: забыли, мол, а теперь ищи-свищи!»

Он покосился, не заметил ли это еще кто, и поймал на себе взгляд Нины. В ее испуганных глазах была немая просьба не выдавать брата. Стас вдруг почувствовал себя рыцарем и успокаивающе улыбнулся ей. Она – благодарно – ему. И эта общая тайна, как показалось Стасу, неожиданно сблизила их.

Тем временем больной стал понемногу приходить в себя.

– Нужно как можно скорее его – под капельницу! – сказал Ваниной маме отец. – Вы с Максимом поезжайте в медпункт готовить все необходимое, а мы с больным – следом.

– Может, тогда мы прямо через карьер? – предложила Ванина мама.

– Там обвал! – предупредил Макс, недовольный тем, что его отсылают в самый неподходящий момент. – Сегодня утром полберега снесло!

– Ты сам это видел? – насторожился отец.

– Я?! – возмутился Макс. – Да я ехал через карьер, когда всё там рушилось. Не верите, Стаса своего спросите. Он вообще на том месте, что сейчас на дне, стоял!

Отец вздрогнул, открыв рот, чтобы что-то сказать, и… не смог.

Он вдруг напомнил Стасу репродуктор, который он однажды, из любопытства, включил в розетку на 220 вольт. Только тот замолчал навсегда, а отец каким-то чужим голосом сказал: