Андрей Небольсин - КАЗАЧЬЯ ДОЛЯ. Первый чеченский след

Ее слова со слезами на глазах как-то убедительно звучали, и мы подумали, может, и правда пронесет, но прутья под рубаху спрятали.

Подходя к дому барина, мы увидели, что две телеги с зерном уже загружены. Специально замедляя шаг, мы ждали, пока телеги отъедут. Они не заставили себя долго ждать. На телегах уехали семь человек. Это хорошо. Значит, осталось пять – шесть.

Дом Дмитрия Матвеева был самый большой в деревне – в два этажа. Первый этаж занимала прислуга, свита, второй этаж он со своим сыном. Жена барина давно на себя руки наложила – довел, гад. Вокруг дома стоял высокий забор, через который перелезть без веревки было невозможно.

Войдя во двор, мы остановились. На большой скамье, как на троне, сидел Матвеев. Рядом – его сын. – Ну? Что, встали? Я за вами уже посылал! Я не люблю ждать.

–Ну, брачная ночь,– краснея, проговорила Алена.

–А ты чего приперся?– барин свирепым взглядом посмотрел на меня.

–Я подумал, вы им работу предложите, может, и мне что найдется.

– Нет. Для вас обоих – нет, а вот для этой красотки найдется работа, на заимки у моего сына. Вы пошли вон отсюда. А она начнет работать прямо сейчас.

– Нет. Работать она здесь не будет!– громко и уверенно произнёс Богдан.

–Гоните их в шею, а ее в мои покои, – Матвеев встал и пошел в дом.

Здоровый мужик хотел взять Алену за руку, но Богдан стоял рядом и нанес ему такой удар, что тот отлетел на несколько метров и упал без чувств. Мы достали прутья, встали спина к спине и приготовились к бою. Я крикнул Алене:

– Беги!

Она убежала, но из-за ворот продолжала смотреть. Барин не ожидал, что так получится, и какое-то время стоял в недоумении, но потом, оценив обстановку, видя, что мы готовы на все, как будто ни в чем не бывало, сказал: – Зачем ты его ударил? Ну не хочет она работать и не надо. Пошли вон!

Мы какое-то время стояли в недоумении и не могли поверить, что он нас отпускает. Мы были готовы к любому повороту, но только не к такому, что барин нас просто отпустит.

Дней десять мы не видели ни барина, ни его холуев. Но однажды утром к нам во двор пришли солдаты и сказали, что я призван на военную службу сроком на двадцать пять лет. Нам стало понятно, как барин отомстил. Вот, сволочь, наверное, и к Богдану тоже пришли солдаты. Как же он будет с Алёной расставаться – ведь любовь у них. Я махнул через забор и сразу услышал плач женщин. Посреди двора стоял Богдан. Вид у него был рассеянный и, казалось, что мой друг не понимает происходящего. Я спросил у стоявшего рядом офицера:

– Когда мы едем?

–Да время еще есть. Поезд в восемь вечера, прощайтесь, собирайтесь в дорогу – на Кавказ поедем. А на меня не серчайте – я тоже человек подневольный. Слышал, что Матвеев сильно хлопотал о том, чтобы вас в армию забрали.

Офицера посадили за стол, принесли еды, накормили солдат, что с ним приехали. Алена с Богданом закрылись в комнате и долго говорили. Родители наши накрыли один большой стол, позвали родных, соседей. Проводы отметили как надо.

Уже во второй половине дня собрались уходить на вокзал. Проходя мимо барского дома, Богдан спросил: – Ваше благородие, позволь с барином проститься.

–Ну, давай, прощайся, – разрешил офицер.

Матвеев вышел из дома и с ехидной улыбкой посмотрел на новобранцев. Мы направились к нему. Поравнявшись, Богдан, смотря в упор в противное лицо, сказал:

–Слушай, скотина, если ты или твой выродок хотя бы посмотрите в сторону моей жены, я приду и убью вас обоих.

От таких слов барин побагровел от злости и, повернувшись к своим холуям, заорал так, что услышали не только они, но и весь двор:

–Высечь его.

Офицер подошел ближе, сказал:

–Это уже не ваш человек. Это – собственность российской армии. Потом высечешь. А пока мы его стрелять научим, башки козлам рубать, и вот потом высечешь, если сможешь.

–Офицер, вы угрожаете мне ? – растерянно спросил барин.

–Помилуйте, барин, я говорю про козлов, надеюсь, вы не один из них. А впредь запомни: мы своих солдат в обиду не даем. Ну, мы пошли, а ты думай здесь и не забывай того, что я тебе сказал.

Друзей провожала вся деревня до самых ее окраин. Отец Богдана шел рядом, давал наставления:

– Сынок, ты за жену не переживай, мы ее в обиду не дадим. Думается мне, что припугнул ты его хорошо. По нем видно было, что боится, иначе не держал бы такую охрану. Ну, а что служить тебе, значит судьба твоя такая. Родину, сынок, тоже надо защищать! Ведь сколько врагов на нас нападало, французов вон только побили. А народу сколько полегло?! Ты только с головой воюй, вон, дядька твой, всю войну прошел – крест имеет. До Парижа дошел, прослужил двадцать пять лет и не одной царапины. Вот так и ты: где надо – полежи, а где надо – первым в бой иди. Знай: трусов у нас в роду не было, и ты не опозорь наш род.