Джайлс Кристиан - Ворон. Волки Одина

Воины нехотя взялись за шлемы и копья. Флоки возвел глаза к небу.

– Идешь, Сигурд? – спросил Улаф.

Ярл заплел бороду в тугую косу и перевязал ее кожаным шнурком, украшенным серебряной волчьей головой.

– Да, недурно бы размяться, Дядя. – Он усмехнулся. – А то чувствую себя таким же старым, каков ты с виду.

Ответа Улафа я не услышал – сзади послышался громкий всплеск.

– Ньёрд, что это? – пробормотал Брам.

– Чудище морское? – предположил Свейн Рыжий.

Мы подкрались к носу корабля и выглянули – никого. На других драконах последовали нашему примеру. Неожиданно кто-то завопил от боли, и на корабль посыпались стрелы. Они ударяли в палубу, плюхались в воду. Снова громкий всплеск. Тех, кто стоял на «Фьорд-Эльке», окатило водой. Между выцветших красных глаз Йормунганда воткнулась стрела.

– Злобные тут живут бабенки! – прокричал Брам Улафу, хватая шлем.

– Щиты! – скомандовал Сигурд, высматривая врага среди скал.

Еще один громадный валун пролетел в воздухе и оглушительно шлепнулся в воду.

– Корабль в щепки разнесет! – с ужасом воскликнул Пенда.

Не стоит задирать голову, когда сверху на тебя летят стрелы, но мы все равно выглядывали из-под щитов, и наконец я рассмотрел на горном кряже лучников. Много лучников.

– Тут тоже! – прокричали с левого борта.

Стрелы сыпались на все четыре корабля, вопили раненые. Я протолкнулся на корму, ища Кинетрит. Она укрылась под щитом Кальфа. Увидев меня, норвежец кивнул и отступил, а я закрыл ее своим щитом.

– Тебе нужен шлем, Кинетрит, – сказал я, вздрагивая, – стрела воткнулась в палубу рядом с моей ногой.

Кинетрит как-то странно рассмеялась. Я надел на нее свой шлем. Он почти закрыл ей глаза.

– Завяжи.

Снова равнодушный смех. Я стоял едва прикрытый краешком щита и без кольчуги. Если стрела пронзит мне шею, Кинетрит тоже рассмеется?

– Я добуду тебе шлем поменьше, – пообещал я.

– Меня нельзя убить, Ворон, – ответила она безразлично.

Боги, как она была красива, несмотря на холод, появившийся в голосе и в облике…

– Даже боги смертны, – пробормотал я, глядя, как воины перебираются с корабля на корабль и хватают мечи и щиты.

– Выйдут эти сучьи дети на честный бой? – взревел Брам. – Или только и могут, что метать стрелы да камни сверху?

«Лучше б вышли», – подумалось мне.

– Асгот научил меня заклинаниям, – заговорщицки прошептала Кинетрит, словно дитя, открывающее секрет.

Мне стало не по себе. Она нездорова, вот годи и удалось запустить когти к ней в душу. Он убил моего приемного отца Эльстана, а теперь хочет отнять у меня Кинетрит.

– А как ты думал, почему он до сих пор жив? – сказала она, словно не замечая хаоса вокруг.

Уйди я сейчас и унеси щит, Кинетрит так и останется стоять со странной улыбкой на лице.

– Ты же вроде христианка, – упрямо возразил я.

Новая стрела со звоном отскочила от щита и, покрутившись веретеном, упала на палубу.

Кинетрит сплюнула, а глаза ее наполнились такой злобой, что мне захотелось шагнуть под град стрел.

– Ты рожден не думать, Ворон, – сказала она, – а убивать. Так иди и убивай.

Новый валун переломил связку весел на палубе «Фьорд-Элька» и отколол кусок от мачтового гнезда.

– Нет, останусь, раз тебе все равно, – ответил я.

– Поднять якорь! – проревел Сигурд. – Не станем биться с теми, кто лица своего не кажет.

Он шагал по палубе, отдавая приказы, а Флоки Черный и Аслак шли рядом, прикрывая его щитами. Нам везло только в том, что в ущелье клубился туман – он хотя бы немного скрывал корабли от врагов.

– Выходите, сразимся открыто, трусы! – Зычный голос Свейна эхом отозвался от скалистых стен. Он стоял, распростерши руки в стороны, и обращался к вершине утеса. – Да вы не воины, а дерьмо козлиное!

В его плечо, закрытое медвежьей шкурой, ударила стрела. Свейн крякнул, дернул древко и, плюнув на окровавленную стрелу, швырнул ее за борт.

– Да вас и моя сестрица побила бы! – Голос его прогрохотал в ущелье, будто с вершины обрушился камнепад.

– Щит держать можешь? – спросил я Кинетрит.

Гребцы кидались к веслам, а я не решался ее оставить. Она неотрывно смотрела на отца Эгфрита. Тот стоял у мачты, безоружный, в одной шерстяной накидке, и простирал к вершине утеса деревянное распятие, будто один вид креста мог обратить врага в пыль.

– Ох и храбр коротышка, – заметил Пенда, указывая на монаха из-за щита.

– Дурень он, – сплюнул я и снова обратился к Кинетрит: – Подержишь?

На этот раз она растерянно кивнула и, подняв щит над головой, опустилась на корточки. Я схватил весло из связки и ринулся к скамье. Пенда поспешил за мной – Сигурд распорядился, чтобы одна половина воинов гребла, а другая закрывала щитами гребцов и себя. Один только Халльдор не сдвинулся с места. Он стоял у Йормунганда, без шлема и без щита, подняв опухшее лицо к небу и сжав рукоять до белых костяшек. Кузен Флоки надеялся быть сраженным вражеской стрелой или валуном. Тогда он не сгниет заживо от раны, а попадет в Вальхаллу как храбрец, павший в бою. И все же на него было жалко смотреть – не пристало могучему воину стоять и ждать смерти.