Станислав Вольский - Завоеватели

Еще через несколько дней сеньор Пикадо, секретарь, пришел в неурочный час и озабоченно доложил:

— Дело серьезное, сеньор наместник. Вчера ко мне прибежал священник церкви святого Яго и рассказал, что альмагристы составили заговор. В этом ему признался на исповеди один из заговорщиков. Покушение назначено на субботу двадцать шестого июня. Вас хотят заколоть, когда вы будете выходить из собора.

Пизарро расхохотался.

— Вы не понимаете, в чем дело, сеньор Пикадо. Попик все выдумал. Ему захотелось получить за услугу митру.

Сеньор Веласкес, главный судья, присутствовавший при этом разговоре, тоже рассмеялся и, сделав широкий жест рукой, внушительно сказал:

— Вашему превосходительству нечего опасаться, пока меч правосудия находится в этой руке. Недовольные у нас все на счету. Мы все знаем; и никого не боимся.

Тем не менее, уступая настояниям свиты, наместник решил в собор не итти.

Наступило 26 июня. Заговорщики собрались в доме Диего Альмагро и ждали известий. Когда им сообщили, что наместник, сославшись на болезнь, не пошел к обедне, поднялся переполох. Значит, все известно. Надо действовать сию же минуту, иначе будет поздно! Толпой выходят они на улицу и с криком: «Да здравствует король и Альмагро!» бегут ко дворцу наместника. На площади собираются кучки любопытных и смотрят, как оборванные альмагристы занимают входы здания и проникают внутрь. Им никто не мешает и никто не помогает. Если убьют наместника, туда ему и дорога. А если перебьют альмагристов, тоже не велика беда. В конце концов не все ли равно, кто будет обирать колонистов и грабить туземцев — Франсиско Пизарро или Диего Альмагро?

Пизарро в это время завтракал в довольно многочисленной компании. Когда послышался шум, гости всполошились и бросились к окнам. Сразу сообразив, в чем дело, они поспешили скрыться. Одни убежали через коридор, другие, в том числе толстый судья Веласкес, выпрыгнули в сад. Только трое остались защищать наместника. Пизарро приказал адъютанту запереть дверь на лестницу и с помощью брата по матери, де-Алькантара, начал надевать доспехи. Но адъютант не исполнил приказания и почел за лучшее вступить с заговорщиками в переговоры. Его тут же закололи. Та же участь постигла трех подбежавших пажей, пытавшихся преградить путь в столовую.

Пизарро.

Де-Алькантара с двумя оставшимися гостями бросается навстречу нападающим. Через минуту он уже пронзен шпагами. Пизарро, не успевший надеть латы, наматывает на левую руку плащ и бросается на выручку брату. Слишком поздно! Алькантара падает, и Пизарро получает сразу несколько ударов в грудь. Он валится на пол. Кровь из ран заливает весь пол. «Иисусе!» хрипит он, обмакнув деревенеющий палец в собственную кровь, и пишет на полу крест.

«Смерть, смерть! — проносится у него в мозгу. — Смерть и потом ад, если не поможет вот это!»

Вперив в крест помутневшие глаза, он умирает.

Покончив с Пизарро, заговорщики рассеялись по городу, роздали оружие единомышленникам, убили Пикадо и нескольких сановников, сменили власть и провозгласили губернатором столицы Диего Альмагро.

Поздно ночью немногие, очень немногие друзья украдкой отнесли труп наместника на кладбище, священник украдкой отслужил заупокойную мессу, могильщики наскоро опустили гроб в могилу. Все торопились поскорее отойти от покойника, чтобы не подвергнуться той же участи. Только в 1607 году останки Пизарро были перенесены под своды столичного собора.

Смерть Пизарро не решила вопроса о власти. Слишком много было охотников до Пизаррова наследства, слишком сильно возбуждены страсти, чтобы переворот мог закончиться прочной победой заговорщиков. 26 июня открылась новая страница перуанской истории — эпоха новой гражданской войны, закончившейся лишь в 1548 году гибелью последнего из претендентов. В отличие от предыдущей междоусобицы борьба теперь велась не только между двумя партиями, но и между каждой из них и испанской короной. Наряду к альмагристами и пизарристами появилась еще третья сторона — представители короля. Перу напоминало палубу пиратского корабля после убийства капитана. Матросы, боцман, его помощники бегут сломя голову к каюте, где запрятаны награбленные сокровища, и, призывая всех святых в свидетели своей правоты, режут друг друга до тех пор, пока не валятся от ран или усталости. Отдохнув, каждый опять начинает отстаивать правое дело, и свалка продолжается до тех пор, пока незаметно подъехавшее полицейское судно не высаживает на борт военный отряд, который арестовывает всех участников драки и конфискует в пользу казны спорное имущество.