Дмитрий Боровков - «Игры престолов» средневековой Руси и Западной Европы

Среди преобразований Владимира Святославича прежде всего надо отметить принятие христианства в качестве официальной религии, имевшее колоссальное значение для формирования новой системы ценностей в древнерусском обществе. Данное явление было результатом тесного русско-византийского взаимодействия в IX–X вв. Оно подвело итог длительному поиску религиозных и политических приоритетов, которым, по свидетельству ПВЛ, были озабочены сначала княгиня Ольга, а затем ее внук Владимир. Политическое единство восточных славян в IX–X вв. было достаточно аморфным, и их консолидация, по всей видимости, произошла благодаря вождям варяжских отрядов, вероятно, появившихся в восточнославянских землях в первой половине IX столетия в процессе скандинавской экспансии. Как позволяют судить западноевропейские источники эпохи Каролингов – Бертинские анналы и письмо императора Людовика II (844–875) византийскому императору Василию I (867–886), сохранившееся в тексте «Салернской хроники» под 871 г. [33] ДРСЗИ. Т. 4. С. 19–20, 23–24. , – эти вожди претендовали на тюркский титул кагана, эквивалентный в IX в. статусу императора. Впрочем, судя по свидетельствам ПВЛ, территориальное расширение их «юрисдикции» в экономической и военной сфере произошло лишь на рубеже IX–X вв. Отдельные племенные общности периодически стремились выйти из этой «юрисдикции» и в ответ наказывались «тяжкой данью». Константин Багрянородный в трактате «Об управлении империей» сообщает, что славяне являются «пактиотами» (данниками или союзниками) россов, среди которых упоминаются «вервианы», «другувиты», «кривичи», «северии», а также «лензанины». В историографии эти этнонимы отождествляются соответственно с древлянами, дреговичами, кривичами и северянами (более спорно отождествление «лензанинов» с лендзянами). Информация императора не дает оснований для утверждения о том, кого он имеет в виду под россами, так как термин росс в трактате может интерпретироваться не только с этнической, но и с социальной точки зрения – как обозначение дружины киевских «архонтов» (князей), ежегодно отправлявшейся в «кружение» по землям «пактиотов» [34] Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 45, 51. . В официальной хронике Константина VII, приписываемой так называемым продолжателям Феофана Исповедника (к составлению которой, возможно, был причастен сам император), народ росс в рассказе о походе на Константинополь в 860 г. определяется как скифское племя (этот термин являлся традиционным для обозначения варваров), а в рассказе о походе 941 г., современником которого был автор, сообщается, что россы, «коих именуют также дромитами», происходят из «племени франков» (под которыми подразумевали жителей Западной Европы) [35] Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей [2-е изд.]. СПб., 2009. С. 129, 262. . Латинские и арабские памятники IX–X вв. конкретизируют их как «норманнов» или «северных людей», что позволяет отнести их к жителям Скандинавского полуострова. Например, биограф германского короля Оттона I Великого (936–973, император Священной Римской империи с 962) епископ Лиутпранд Кремонский в середине X в. писал: «Ближе к северу обитает народ, который греки по внешнему виду называют русью, мы же по местонахождению именуем норманнами» [36] ДРСЗИ. Т. 4. С. 38. . Так как этнической общности с таким названием на севере Европы не зафиксировано, Н. А. Полевым и С. М. Соловьёвым было высказано предположение о том, что русь является не этнонимом, а социальным термином, обозначающим на юге дружину мореплавателей, синонимом которой на севере являлся термин варяги [37] Полевой Н. А. История русского народа: В 3 т. Т. 1. М., 1997. C. 86; Соловьев С. М. Сочинения: В 18 кн.: Кн. 1. История России с древнейших времен. Т. 1–2. М., 1988. С. 119. . Н. П. Ламбин раскрыл значение руси как полиэтничной совокупности дружин, эксплуатировавших славянское население путем взимания дани, и высказал предположение о том, что подчинявшаяся им податная территория впоследствии получила название «Русской земли» [38] Ламбин Н. Источник летописного сказания о происхождении Руси // Журнал Министерства народного просвещения (далее – ЖМНП), 1874, Ч. 173, № 6. С. 230–234. . Актуализация этой гипотезы в современной историографии связана с работами Е. А. Мельниковой и В. Я. Петрухина, продемонстрировавших первичность термина русь по отношению к термину варяги , который использовался в X–XI вв. для обозначения скандинавских воинов, не входивших в княжескую дружину [39] Мельникова Е. А. Варяги, варанги, вэринги: скандинавы на Руси и в Византии // Византийский временник. Т. 55. Ч. 2. М., 1998; Петрухин В. Я., Раевский Д. С. Очерки истории народов России в древности и раннем Средневековье. М., 2004. С. 263; Мельникова Е. А., Петрухин В. Я. Название «русь» в этнокультурной истории Древнерусского государства // Мельникова Е. А. Древняя Русь и Скандинавия. Избранные труды. М., 2011. С. 148–150; Они же. Скандинавы на Руси и в Византии в X–XI веках: к истории названия «варяг» // Там же. С. 163–170. .