Николай Югов - Тайна опальной княгини

Моросило. Низкие темные облака медленно плыли со стороны Черного ручья и, минуя село, уходили куда-то далеко на северо-восток. Ещё вчера, ласковое майское солнце радостно грело своим теплом соломенные крыши разнообразных сельских строений, а сегодня, с утра, небо вдруг потемнело, и пошел мелкий, холодный, дождь.

Юшка стоял на берегу небольшого копаного пруда и с интересом наблюдал, как, несмотря на столь ненастную погоду, нерестятся проворные караси. Под берегом, то тут, то там, вода неожиданно приходила в движение и красноватые хвосты на какое-то мгновение вдруг показывались на её, неспокойной от дождя, поверхности. Затем, также неожиданно, они исчезали в таинственной глубине пруда, чтобы через минуту вновь вспенить воду своими красивыми и мощными плавниками. Здесь, на самом краю села, в этот час не было ни души. Моросящий дождь надежно удерживал людей в их сухих и уютных жилищах, и можно было спокойно, не привлекая постороннего внимания, любоваться этим редким и красочным зрелищем.

– Эх! Сейчас бы корзину сюда! За полчаса не менее пуда наловить можно! – грустно вздохнул Юшка, понимая, что в данном случае, это нереально. Он прекрасно знал, что в его селе, рыбная ловля давно уже запрещена. Ни удой, ни корзиной, ни даже собственными руками не позволялось брать рыбу из находящегося здесь небольшого боярского пруда. Лишь только осенью, в канун Ильина дня, да и то с разрешения хозяина, мужики брали небольшой бредень и процеживался им этот, достаточно глубокий и чистый водоем. Улов, по традиции, справедливо делился между всеми жителями села. Добыча была, как правило, небогатой, однако каждому селянину доставалось несколько относительно крупных карасей, которых они тут же и жарили, расхваливая на все лады их, хотя и костлявое, но очень вкусное мясо. К сожалению, это коллективное рыболовство ни в коей мере не касалось множества садков, устроенных на ручьях и в лежащей неподалеку бурве. Как и в Журавлиное болото, туда, весной, в больших количествах заходила рыба осетровых пород и сохранялась там до глубокой осени. Отгороженная от основного русла плотной стеной заслонок, она набирала вес, но перед сезоном дождей крупных особей вылавливали, а молодь опускали. Богатый улов полностью забирал себе боярский сын, Василий Александрович Левашов – нынешний владелец села.

– На рыбку любуешься!? – неожиданно послышался из-за спины знакомый голос, и Юшка, обернулся. Недалеко от него, на зеленеющем уже пригорке, стоял, улыбаясь, высокий, хорошо одетый юноша. На вид, ему было тоже лет шестнадцать, но дорогая кожаная накидка и такие же кожаные сапоги делали его значительно старше. Это был Прокл – известный хозяйский племянник, от которого не раз доставалось его менее родовитым сверстникам. Заносчивый и ехидный, он всегда старался подчеркнуть свое превосходство над ними и, зачастую, ему это полностью удавалось. Родители этих сорванцов, не имея собственной земли, были вынуждены арендовать её у своего боярина. Некоторые, не очень удачливые крестьяне, брали у него и ссуду на приобретение семян и недостающего им инвентаря. К сожалению, многие из них так и не смогли вовремя рассчитаться с боярином и попадали к нему на долгие годы, а некоторые и навсегда, в полную материальную зависимость. Всё это накладывало определенный отпечаток не только на поведение самих должников, но и их детей. Одни из них старались завести дружбу с именитым боярским племянником, другие держались подальше от этого человека, а некоторые его просто игнорировали. К там подросткам относился и приемный сын неразговорчивого сельского мельника.

– Любуюсь, – уточнил Юшка, удивленный столь странным поведением своего именитого и далеко не глупого сверстника. Для него было полной неожиданностью появление здесь этого, очень осмотрительного, человека. Прокл всегда щепетильно относился к своему здоровью и вот теперь, несмотря на моросящий дождь, он вдруг решил покинуть свое сухое и теплое жилище и подойти к сельскому водоему.

– Любуйся, это у нас не запрещено, но ловить рыбу не смей, – решительным тоном произнес Прокл и подозрительно посмотрел на своего, промокшего насквозь, собеседника. – Увижу хоть одного карася в твоей кошелке, – скажу слугам, чтобы поймали вора и высекли, как следует. Вчера вот тоже один такой здесь крутился. Вроде бы по берегу ходил, а заглянули под рубаху – обнаружили карася. И когда только он успел его поймать!? Вроде бы и в воду, как и ты, не лазил? В общем, пороть не стали, а вот за родителями его записали долг. Будут в следующий раз следить за своим расторопным чадом!