Николай Югов - Между двух крепостей

– Но я её не продаю.

– Шесть! Нет, восемь кун получаешь за свой товар и хватит торговаться. Больше тебе никто и никогда не заплатит за это, испорченное стрелами, барахло.

– Восемь кун! – Глеб недоверчиво посмотрел на покупателя. – Вы не шутите?

– Нет, не шучу, – и с этими словами купец достал из повозки восемь прекрасных куньих шкурок и протянул их Глебу. – Надеюсь, сделка состоялась?

– Состоялась, – все ещё не веря в свое счастье, ответил юноша и осторожно взял протянутую ему плату.

– Что стоишь? – произнес купец, забираясь внутрь своего возка. – Ты продал свой товар и теперь можешь возвращаться в свое селение. Мне туда ехать уже ни к чему. О Марии забудь. Не пара она тебе. На вот, возьми. На память передала.

Незнакомец протянул юноше маленькую, но красивую коробочку, которую Глеб тут же убрал в карман. – Кстати, как зовут то тебя, охотник?

– Глебом крестили, – только и мог выговорить юноша, не отрывая взгляд от этого странного и, видимо, очень богатого человека.

На этом разговор и закончился. Лошади тут же тронулись, и повозка, в сопровождении охраны, вскоре исчезла из вида.

Наконец, когда Глеб уже полностью пришел в себя, он тут же направился к городскому главе, с которым ещё совсем недавно разговаривал этот странный купец и спросил о своем таинственном покупателе.

– Не купец это был, а сам боярин Шимонович. Повезло тебе, охотник, крупно повезло!

– Так значит, это с ним приезжала Мария, – вопросительно произнес юноша.

– Что за Мария? – городской глава удивленно посмотрел на Глеба.

– Эта девушка находилась здесь несколько месяцев назад. Она говорила о боярине Шимоновиче, вот я и подумал, что Мария имеет какое-то отношение к этому именитому и богатому человеку. С ней ещё служанка была, точь-в-точь похожая на свою хозяйку.

– Так вот ты о ком! – испуганно произнес собеседник. – Лучше бы ты, парень, держался от нее подальше. Будешь упрямиться – беды не оберешься.

– И боярин мне сказал то же самое, но к чему это, я так и не понял?

– К тому, – уклончиво ответил городской глава и, считая разговор законченным, куда-то заспешил по своим делам.

Глеб ещё немного постоял и тоже двинулся на поиски приехавших с ним односельчан. Товар был продан, и на ярмарке теперь делать ему было уже совершенно нечего.

У оставленных саней было пусто. Односельчане, видимо, ещё торговались, пытаясь как можно выгоднее продать свой товар, и пришлось ещё не менее часа ждать их возвращения. Наконец, все собрались и начали готовиться в путь.

– Глеб, смотрю ты уже избавился от своего рысьего меха. Повезло. Сегодня на ярмарке такого товара было более чем достаточно и продать шкуру лесной кошки было непросто. Много ли заплатили тебе за нее.

– Заплатили хорошо. Один приезжий купец был очень заинтересован именно в моем товаре и дал мне за него восемь прекрасных куньих шкурок, – и с этими словам юноша достал из-за пазухи искрящийся на солнце пушистый и добротный мех и показал его своим ошеломленным попутчикам.

– Восемь куниц за шкуру лесной кошки? Этого не может быть! – удивились его попутчики, с интересом рассматривая результат такой невероятной и совершенно необъяснимой торговой сделки.

– Вот что значит вовремя задобрить лешего! – произнес один из них, с завистью глядя на ворох куньего меха, заработанный Глебом на этой ярмарке. – Не зря он нам дорогу перебежал. Хлеба просил, и только этот юноша догадался его попотчевать. Результат не замедлил сказаться.

– Видимо, это действительно, проделки лешего, потому что ничем иным нельзя объяснить такое удачное стечение обстоятельств, – усаживаясь в сани, согласился Глеб. Он ещё раз приложил руку к груди и, ощутив за пазухой ворох мягкого и пушистого меха, успокоено вздохнул. До села оставалось не более часа езды.

Апрельское солнце было ярким и теплым. Снег уже полностью сошел и теперь, в повсеместно оставленных им лужах, с самого утра отражалось бездонное синее небо. Где-то в вышине уже звучала заливистая и звонкая песня жаворонка, а со стороны Журавлиного озера теперь доносился терпкий запах горящей еловой смолы. Там, у самой кромки воды, местные жители приводили в порядок свои небольшие рыбацкие лодки.

Глеб стоял у порога своей избы и уже в который раз, с интересом, рассматривал, переданный ему от Марии, подарок. Это был небольшой бронзовый перстень с изображением лютого зверя. Такие обереги носили многие местные охотники, но этот был совершенно особенным. Когтистая медвежья лапа, вырезанная в цветном металле, явно указывала на то, что владелец данного предмета теперь находится под защитой этого умного и сильного зверя. Именно такой оберег Глеб видел в тот памятный день на безымянном пальце Марии. К сожалению, ему до сих пор так и не удалось ничего узнать об этой странной охотнице. Городской глава наотрез отказался разговаривать на эту тему, а боярин Шимонович, который, несомненно, хорошо знал девушку, посоветовал Глебу окончательно забыть о Марии. Это было, конечно, грустно. Юноша ещё раз взглянул на переданный ему подарок и, с сожалением, убрал его за пазуху.