Андрей Домановский - Загадки истории. Междуречье

При преемниках Гильгамеша Урук также господствовал над всем Двуречьем или, по крайней мере, над южной его частью. Об этом свидетельствуют таблички архива Шуруппака, сформировавшегося приблизительно столетие спустя после правления Гильгамеша. Согласно информации шуруппакских табличек, этот город входил в состав крупного военного союза общин Нижней Месопотамии во главе с Уруком. Так, Гильгамеш назван в перечне богов Шуруппака наряду с Лугальбандой, одним из более ранних полумифических представителей I династии Урука. В других документах приводится перечисление военных отрядов, расквартированных в разных городах страны – Уруке, Адабе, Ниппуре, Лагаше, Шуруппаке, Умме, Кулабе. При этом гарнизон Урука помещается на первое место и отличается своей многочисленностью на фоне остальных воинских формирований, а часть воинов из Шуруппака несли службу в других городах союза. Известно также о постройках, возводившихся правителями Урука в Ниппуре, Лагаше и других городах Двуречья.

Заключительный, третий этап Раннединастического периода (XXV–XXIV вв. до н. э.), характеризуется возвышением І династии Ура, пришедшей на смену I династии Урука. Это время накопления сказочных в своей роскоши богатств и колоссального имущественного и социального расслоения, а также усиления борьбы городов за гегемонию в Шумере, что обуславливалось необходимостью создания целостной ирригационной системы в пределах всего Двуречья. К этому периоду относится окончательное оформление института лугаля-гегемона, власть которого уже не ограничивалась одним городом и его сельскохозяйственной округой-номом, а простиралась на всю страну, или, по крайней мере, значительную ее часть – северную или южную. На севере такой правитель получил назывался «лугаль Киша», что было созвучно со словосочетанием «лугаль воинств», на юге именовался «лугалем (всей) страны». Особое значение при этом имело признание претендента на гегемонию верховным правителем в городе Ниппуре, где находилось древнейшее и высокопочитаемое жителями Двуречья святилище общешумерского бога Энлиля.

Надписи сохранили шесть имен правителей, принадлежавших к І династии Ура: это Мескаламду[г], Акаламду[г], Месанепада, Аанепада, Мескиангнуна, Элили. Помимо ценнейших письменных памятников, раскопки выявили также богатейшие материальные ценности, свидетельствующие как об успешности завоевательных грабительских походов шумерских правителей за пределы Двуречья, так и торговли Южной Месопотамии со многими странами мира, в том числе и весьма отдаленными. Так, из Ирана и Армении в Ур поставляли лазурит, олово и обсидиан, из Сирии – кедры, из Афганистана – лазурит, олово, золото, из Малой Азии – серебро, с полуострова Оман – медь, а из далекой долины Инда – золото, хлопок, яшмовые бусы, камень для изготовления сосудов, печати и обезьян и многое другое, доставлявшееся в Двуречье морскими путем. Богатства правителей Ура были столь значительными, что позволяли претендовать на власть не только в собственном городе, но и в пределах всей страны. Не удивительно, что уже тогда местные властители начинают называть себя не только «лугалями Ура», но и «лугалями Киша», то есть они претендовали на власть не только на юге Двуречья, но и на севере страны.

О несметных сокровищах I династии Ура свидетельствуют «царские гробницы» Ура, называемые иногда «великими шахтами смерти». Наиболее известны две из них: погребение лугаля Мескаламдуга и захоронение некой знатной дамы, вероятнее всего, царицы или жрицы, имевшей семитское имя Пу-аби, о котором стало известно благодаря надписи на печати, обнаруженной в могиле. В погребении этой женщины, занимавшей крайне высокое положение в шумерском обществе, был сооружен подземный сводчатый склеп, к которому опускался пологим пандусом ход-дромос. В этом плавно понижавшемся по направлению к склепу коридоре стояли парадные повозки со скелетами впряженных в них волов и погонщиков. Вход в погребальную камеру охраняли костяки пятерых воинов в бронзовых шлемах-шишаках и с двумя копьями в руках. Животные, возничие и охранники были умерщвлены при сооружении захоронения. Судя по всему, они были опоены ядом и усыплены перед тем, как их засыпали землей. Здесь же в дромосе находились скелеты десяти «придворных дам» – служанок и музыкантш, одна из которых держала в руках арфу.

В самой погребальной камере помимо склепа находились скелеты двух ближайших подруг-«компаньонок» царицы. Надев лучшие цветные наряды и украсив откинутые назад волосы серебряными лентами, они должны были сопровождать свою госпожу в потусторонний мир. Всего в погребении Пу-аби находились останки 58 человек из ее свиты. В еще одном похожем захоронении находились костяки не менее 74 человек, из которых 68 принадлежали музыкантшам в парадных одеяниях, некоторые из них – с лирами в руках.