Тим Северин - Ассасин Его Святейшества

– Если ты прав, то выходит, тем двоим о нападении на Папу было известно загодя?

– Именно.

– А можем ли мы выяснить, кто это мог быть?

– Без труда, – хмыкнул мой товарищ. – При обряде Большой литании честь сопровождать Папу отводится лишь самым старшим сановникам. Это привилегия, которую Церковь ревностно блюдет.

Намек провоцировал на вполне определенный вывод.

– Получается… заговор против Папы вынашивался на самой верхушке церковного ведомства?

Павел ответил не сразу. Некоторое время он сидел ровный, недвижимый и занятый своими мыслями. Наконец, он сдержанно произнес:

– Церковников из собора Святого Иоанна, что на Латеранском холме, хлебом не корми, а только дай поинтриговать. И чем выше они поднимаются по службе, тем сильнее их бередят соблазны и амбиции.

Теперь я понимал, отчего мой друг так доволен собой.

– А у тебя, видимо, есть возможность узнать, который из них в тот день и час не имел на себе должного церковного облачения?

Легкая усмешка чуть оживила лицо бывшего номенклатора:

– Среди тамошних скринариев у меня остались неплохие осведомители.

– Только прошу тебя: используй их осторожно, – улыбнулся я. – Архиепископ Арн желает, чтобы ход дознания держался в тайне.

– Не беспокойся, Зигвульф. Мои расспросы будут очень ненавязчивы. – Щека Павла дернулась тиком, вызвав секундную паузу. – Ризы, надеваемые по большим празднествам, имеют огромную ценность. Они приравниваются к церковным сокровищам: выдаются строго в определенный день, а после обряда подлежат сдаче в ризницу хранителю сакристии и церковной утвари. Ну а его служки дотошно помечают все: кому именно было выдано облачение, на какой срок, когда возвращено и так далее. В скринариуме я знаю кое-кого, кто может пошерстить для меня книги учета.

Упоминание ценностей напомнило мне о золотой бляхе из сокровищ аваров.

– Кстати, о той аварской пряжке, – сказал я. – В оплату налетчикам она не входила.

В кои-то веки на лице Павла мелькнула растерянность.

– Тогда как она оказалась в руках Гавино?

– Ее он похитил непосредственно в доме одного из тех всадников.

Я рассказал моему другу про то, как разбойникам пришло в голову обчистить дом одного из священников, что сопровождали Папу к обряду.

– Он сказал, чей это был дом или хотя бы где он находился?

Я в ответ покачал головой.

– Жаль, – вздохнул Павел. – После того, что произошло сегодня, Гавино заляжет на дно. Второй раз так запросто взять его за бока мы уже не сумеем.

– А мне кажется, одна нить у нас все-таки есть. Гавино утверждает, что кто-то из его шайки сдернул с того самого священника некий ценный крест. Крест висел у него на шее, на золотой цепи. Может, со временем он и всплывет. Во всяком случае, ты мог бы расспросить о нем дельцов, с которыми водишь знакомства.

Отставной номенклатор посветлел лицом. Я заметил, что белки его глаз испещрены красными прожилками, а обвисшие мешочки под глазами придают ему сходство с определенными породами охотничьих собак.

– Нагрудные кресты высшего духовенства учитываются не менее тщательно, чем церемониальные ризы, хотя и другим ведомством, – пояснил он. – А на ношение выдаются аркариусом, главным казначеем. У моего человека я могу спросить, значится ли в сокровищнице пропавшим некий нагрудный крест и кому именно он выдавался.

Павел поднялся и, обойдя стол, положил ладонь мне на плечо.

– Зигвульф, друг мой. Ты уж прости меня за насмехательство над твоей нынешней трущобной эскападой. Но вот что я тебе скажу со всею серьезностью. Если вдруг Гавино с его шайкой вздумают тебя прикончить или же мысль от тебя избавиться придет каким-нибудь злоумышленникам, что стоят за заговором и знают о причине твоего приезда в Рим, то было бы благоразумней, если б ты оставил свое нынешнее обиталище и перебрался сюда, на эту виллу.

Кем бы ни был тот самый скриниарий на Латеранском холме, но запрошенные Павлом имена он разнюхал действительно быстро.

– Пасхалий и Кампул, – уже назавтра объявил мой друг. – В день нападения на Льва ни тот ни другой не получали из ризницы своих церемониальных одеяний. А между тем оба состояли в праздничном шествии – более того, в папском сопровождении.

– Они занимают при Папе какие-то важные должности? – спросил я. – Это, так сказать, верхушка?