Сергей Нуртазин - Сарматы. Рать порубежная

Восемь темнокожих и атлетически сложенных рабов-нубийцев в желтых набедренных повязках медленно шагали по одной из главных улиц Рима – Таберноле. Их мускулы были напряжены, тела блестели от пота. День выдался жарким, а ноша нелегка. В крытом синей шелковой тканью паланкине, развалившись в кресле, восседал их господин – пухлолицый, губастый и довольно объемный телом Сервий Цецилий. За носилками шли шестеро телохранителей-гладиаторов. Сервий имел в Риме свою небольшую гладиаторскую школу, готовившую гопломахов, чем немало гордился. Кроме телохранителей носилки сопровождали трое слуг, один из которых шагал впереди, время от времени выкрикивая одну и ту же фразу:

– Дорогу Сервию Цецилию! Дорогу сенатору Рима!

Но на этом процессия не заканчивалась. За паланкином Сервия чернокожие рабы несли носилки с его супругой Лукерцией, за которыми в свою очередь шли дюжие гладиаторы и служанки.

Если бы не отсутствие ликторов [43] Ликтор – в Древнем Риме, служители, сопровождавшие и охранявшие высших магистров. с фасциями [44] Фасции – в Древнем Риме, пучки прутьев, перевязанные ремнями, с воткнутыми в них топориками. Атрибут власти царей, а затем высших магистров. , то можно было подумать, что в паланкине находится ныне действующий консул [45] Консулы – в Древнем Риме, два высших должностных лица, избиравшиеся на один год. . Но Сервий консулом не являлся, хотя и состоял в сенате, где в основном заседали бывшие консулы, преторы [46] Претор – должностное лицо, имевшее судебную власть и ведавшее охраной порядка, а также наместник в римской провинции с правом главнокомандующего. , цензоры [47] Цензор – в Древнем Риме, должностное лицо, осуществлявшее контроль над финансами и нравами римских граждан. . Плебеи, расступавшиеся перед носилками сенатора, посмеивались: весь Рим знал – чести заседать в сенате Сервий удостоился лишь потому, что считался другом Клавдия и в свое время часто гостил у него на вилле в Кампании, где тот любил скрываться от интриг и суеты Вечного города. Сервий же единственный не смеялся, когда полоумный император Калигула унижал своего будущего преемника. Тогда нынешний император не мог предположить, что Сервий молчит не из-за жалости к нему, а по причине своего недалекого ума, природной угрюмости и неразговорчивости. Даже обучавшие его риторы ничего не смогли поделать с характерными особенностями Сервия. Но, несмотря на это, ему достало ума одним из первых поддержать Клавдия во время его неожиданного вступления в императорскую должность. А в поддержке Клавдий на первых порах нуждался. Особенно в поддержке легионов. Брат же Сервия – Публий Цецилий, прославился храбростью и боевыми подвигами, пользовался в войсках авторитетом и был знаком со многими воинскими начальниками. За эти вот заслуги Клавдий, вопреки недовольству и сопротивлению со стороны высокопоставленных мужей, удостоил Сервия Цецилия чести присутствовать в сенате. В курии [48] Курия – в данном случае здание, в котором собирался сенат. любили шутить: «Калигула хотел провозгласить своего коня консулом, но ему это не удалось, зато Клавдий сделал сенатором осла». Но сенаторы ошибались, занижая умственные способности Цецилия, он был не таким глупым, каким казался, и нынешнее положение его не устраивало. Прошло уже семь лет после восхождения Клавдия на вершину власти, а он, Сервий, представитель одной из ветвей знатного рода Цецилиев, ни разу не стал консулом или претором. А ведь Клавдий мог бы повлиять на выбор сената, но не сделал этого. Уязвленное, спрятанное от людских глаз тщеславие Сервия породило в нем обиду и ненависть к своему благодетелю.

Процессия остановилось у дома Цецилиев. Трехэтажное здание из белого мрамора, с колоннами в коринфском стиле, больше напоминало дворец. Нубийцы осторожно опустили паланкин. Сервий тяжело поднял с кресла грузное тело, отодвинул занавес и нехотя ступил на мостовую под палящие лучи солнца. Поправляя складки на тоге [49] Тога – верхняя одежда граждан Древнего Рима, длинный плащ, обычно из белой шерсти. с пурпурной каймой, надетой поверх латиклавы [50] Латиклава – туника с широкой пурпурной каймой, носили сенаторы. , он быстро проследовал к дверям дома, услужливо открытым подобострастным привратником. Скрывшись от зноя, Сервий облегченно вздохнул. Смуглолицый, с крючковатым носом пожилой египтянин, слуга и смотритель дома Цицилиев доложил: