Иван Глемба - Митрохины университеты

Как тогда Митроха обрадовался, не передать словами. Помог он бабке, как мог, лестницу поднести и наверх подняться. Что ж тут делать, когда ночь на дворе? С раннего утра решили делом заняться, погибших, как могли, похоронить, да только не все так вышло, как рассчитывали. Повезло Митрохе и Горьпе с внучатами. Где-то часа через четыре после восхода солнца к поселению подъехал казацкий разъезд. Казаки, чем могли, тем помогли. Митроха же спросил у казаков, знают ли они Левка Байзаблуда. Такие в отряде нашлись. Один из казаков, некто Семен Дереза, спросил у Митрохи:

– Левко, кем тебе приходится?

Подумал Митроха тогда и ответил:

– Левко – мой друг. Он мне амулет подарил.

Чтобы казаки не подумали, что он обманывает их, Митроха полез под рубаху и вытащил из-под нее амулет. Лучик солнца осветил круг, который образовывали две сабли, а внутри, по центру круга, красовался трезубец, центральным зубом которого был меч.

– Вот, – слегка запинаясь, произнес Митроха. – Я не вру.

Семен переглянулся с товарищами. Почесав затылок, слегка прищурившись, Семен спросил себя и казаков:

– И что теперь делать? Не оставлять же хлопца одного. Куда он пойдет? Осень на носу. У тебя есть, где жить? – спросил Семен и в сердцах махнул рукой. – Сам знаю, что податься некуда.

– Может, на Сечь взять? – предложил Ярофей Сильджуга.

Семен с прищуром взглянул на Ярофея, потом на Митроху. Казаки одобрительно загудели, соглашаясь с таким решением Семена. Решение он уже принял, но для Митрохи сделал вид, что думает. Положив руку на затылок, Семен едва заметно сдвинул шапку вперед и слегка почесал затылок, соображая. Митроха выжидал, что же скажет дядечка. Он сразу усек, что Семен среди казаков главный и от его решения зависит и его, Митрохи, судьба. Поразмыслив, Семен, слегка усмехаясь, спросил:

– А что делать на Сечи будешь?

– Казаком стану, – не моргнув глазом, ответил Митроха. – Так отец захотел, и я к тому склонен, – пояснил мальчонка свое решение и слегка всплакнул, вспомнив лежащего в луже крови отца.

Переглянулись между собой казаки, а Семен и говорит:

– Что ж, возьмем тебя к себе, Левку передадим, раз у тебя его амулет. Только веди себя, как подобает джуре (юноша, обучающийся казацкой науке), а не то вернем обратно.

Последние слова Семен сказал для пущей важности, нахмурив брови, но Митроху это не испугало.

– Когда отъезжаем? – деловито осведомился он.

– Завтра с утра и поедем, если за сегодня управимся и мертвых похороним.

Как сказал Семен, так и вышло. Управились казаки с мертвыми, молча постояли над ямой, бога не помянули, только сказали: почивайте с миром. Семен амулет казацкий с шеи снял, да приложил зачем-то к земле на свежевырытой могиле, а потом сделал ладонью противоположной руки над амулетом пару движений, как бы снимая с него энергию. Зачем это было надо, Митроха так тогда и не понял, но точно знал: Семен правильно делает. Он не знал, откуда у него было такое знание, но чувствовал, что так и есть на самом деле.

Никто не плакал и не голосил. Было тихо. Даже свежий ветерок, устав носиться взад-вперед, затих, перестав играться с листвой деревьев, которые, как будто почувствовав момент, перестали еле слышно шуметь. Послеполуденное солнце, словно устав посылать на землю тепло, скрылось за непонятно откуда набежавшей дымкой. Из выживших жителей Бередичей над свежевырытой могилой стояли только лишь Митроха, да Горьпа с двумя внучатами. Также выжил дед Балуба, но его на прощании с мертвыми не было. Балуба, несмотря на возраст, пробовал защищаться, но был ранен. Горьпа перевязала его. На ее лице не было слез. Горьпа была сосредоточена, соображая, что же ей дальше делать. Одной на месте оставаться было нельзя. Приближалась зима. Надо было идти на север или на северо-запад. Казаки прекрасно понимали Горьпу, но долго задерживаться на месте не могли, спешили, поскольку выполняли задание. Горьпа отлучиться не могла. Дед Балуба нуждался в заботе. Поэтому после того, как над могилой были сказаны последние слова, Горьпа обратилась к Семену, признав в нем главного.

– Сыночек, ты скажи Левку, если увидишь, чтобы он, если может, к нам наведался или прислал кого. Деда я не брошу. Выхаживать еще надо. Вижу, что поживет еще.

Семен только лишь вздыхал. С собой Горьпу он взять не мог.

– Сделаю, что смогу, – пообещал казак, упирая взгляд в землю.

– Ба, я Левка встречу и передам ему, чтобы в Бередичи приехал.

– Так и сделай, внучок, только не забудь.